Друзья из берлоги
Шрифт:
Резерв экономии бумаги отыскался и в недрах самого производства. Всюду, где целесообразно, мы отказались от излишеств оформления. Во всякого рода справочных изданиях стали применять более емкие, убористые шрифты. Когда эта мера только еще обсуждалась, кое-кто говорил: «Ане испортим ли людям глаза?» Опасения эти излишни. Справочник — не роман, с полки мы берем его на несколько минут. Всюду в мире справочная литература издается предельно компактной. И вот наглядный пример экономии.
Предыдущее издание Большой Советской Энциклопедии состояло из пятидесяти томов. В новом издании тот же объем информации уместился в тридцати томах.
В.: Не рассмотреть ли, Борис Иванович, еще одну статью рационального использования бумаги? Вопрос деликатный, и я никого не хотел бы обидеть, но раздаются голоса о более экономном подходе к многотомным изданиям ныне здравствующих литераторов. Я имею в виду «собрания сочинений».
Если признано необходимым рассматривать каждый случай превышения установленного объема некоторых книг, то просто грешно не видеть: формируя «собрание», иные авторы включают в него произведения и проходные, малозначительные, весьма тощие по художественным достоинствам. Не разумнее ли было бы в некоторых случаях издавать не «собрание сочинений», а «избранное», куда входило бы лучшее, что написано автором?
О.: Вопрос этот обсуждался недавно Комитетом и Союзом писателей СССР. Выработано специальное положение, которым определены высокие критерии при отборе произведений, включаемых в собрания сочинений, наиболее рациональные объемы этих изданий. И сейчас наряду с собраниями сочинений больше стало выходить однотомников и двухтомников, в которых представлено все действительно лучшее, что создано тем или иным автором. В ближайшие годы именно такому типу изданий будет отдаваться предпочтение.
В.: Теперь о том, во имя чего так настойчиво экономится бумага. По каким каналам она направляется более щедро?
О.: Наша главная забота о том, чтобы читатель мог получить все, в чем он нуждается в первую очередь. Это художественная литература и издания для детей (при приросте фондов бумаги в 15 % тиражи этих книг за минувшую пятилетку увеличились на 32,4 %), это книги классиков марксизма-ленинизма, это учебники, книги по экономике.
Остро не хватает также изданий по медицине. Большая нужда в книгах по законодательству. Наконец, нужна обширная справочная литература. Планируем выпуск энциклопедий по различным отраслям знаний. В скором времени будет издан Советский Энциклопедический Словарь. Это будет очень емкая книга, напечатанная на тонкой бумаге, — энциклопедия в одном томе. (В БСЭ помещается сто тысяч статей, а в словаре — восемьдесят тысяч.)
Тираж? Несколько миллионов экземпляров.
Это тот случай, когда мы постараемся удовлетворить всех.
В.: Все ли у нас реализуется, что издается?
О.: Практически да. Неизбежный в книгоиздательском деле «осадок» у нас сведен до 1–2 %. Это намного ниже, чем в любой другой стране.
В.: Мы с Вами забыли о важнейшем источнике пополнения бумажных фондов — макулатуре. В ГДР я видел повсюду большие красные ящики для бумаги. Выяснил: более 40 % бумаги в этой стране вновь возвращается в оборот…
О.: Да. Примерно то же самое в Японии, Англии и ФРГ, всюду, где мало лесов. Мы же со старой бумагой обходимся не всегда по-хозяйски. Между тем возврат в оборот бумаги — это не только дополнительные миллионы книг или хотя бы оберточная бумага, это и сбереженный лес. Сбором макулатуры у нас заняты учреждения «Вторсырья». Традиционно им помогают школьники. Но сложившаяся практика теперь уже недостаточна. Нужны, возможно, и «красные ящики» в городских дворах, нужна четкая служба приема макулатуры, нужны специализированные заводы по ее переработке.
В.: А каков результат эксперимента со сдачей макулатуры за книжную премию?
О.: Он проводился Госснабом при нашем активном участии. Эффект эксперимента превзошел ожидания. Надо признаться, кое-что мы даже не могли предусмотреть и пришлось на ходу поправляться. А первый итог таков: собрано 450 тысяч тонн макулатуры. Это, условно, многие миллионы книг и 13,5 тысячи гектаров сбереженного леса. Как видим, игра стоит свеч.
И самое ценное — в ней нет проигравших. Выигрывают все.
В.: Коснемся теперь того, что называется «спросом». Недавно я был свидетелем такой сцены. Через головы толпившихся у киоска веселый парень протянул продавщице книг деньги: «На всю десятку!» Можно посмеяться, но больше тут грустного, чем смешного. Книгу нередко покупают не для того, чтобы, придя домой, впиться в нее глазами. Книгу покупают для того, чтобы только ее иметь. Сколько нетронутых, как говорили в старину, неразрезанных книг оседает на полках лишь из-за моды, из-за престижа — «вот, посмотрите, библиотека», мертвый, нетронутый, чистенький склад. Мы всегда радовались: люди заводят домашнюю библиотеку. Не пришла ли пора бороться с домашними библиотеками?
О.: Конечно, библиотека библиотеке рознь.
Деловая литература, три-четыре десятка любимых книг — это одно дело. Другое дело — алчное собирательство, когда к книгам не прикасаются, а держат в доме наравне с фарфоровыми сервизами, которые не подаются на стол. Это уже бедствие. Представьте себе фантастическую картину: завод выпускает, например, тракторы, их покупают, но на пашню не шлют, а ставят рядком в удобное, чистое помещение. Нелепость! А с книгой происходит нечто похожее.