Друзья из берлоги

Песков Василий Михайлович

 _{Фото автора. 25 декабря 1977 г.}

1978

Совсем малютка…

(Окно в природу)

Под Новый год в подмосковном лесу я встретил зверя величиною с грецкий орех. «Орех» оказался пленником лыжни — катился что было мочи по тоннелю в снегу и, не выдержав состязания с человеком, отчаянно нырнул в подставленную варежку. Это была землеройка.

Я аккуратно устроил варежку в рюкзаке с надеждой сделать дома, в тепле, фотографии маленькой хищницы. Но, увы, в корзину из варежки выпал неподвижный комочек — землеройка была мертва. Пытаясь найти причину огорчительной смерти, в своей картотеке я наткнулся на вырезку из немецкого журнала «Штерн» с этой вот фотографией. На спичечном коробке сидит самое маленькое из всех живущих на земле млекопитающих, так называемая этрусская мышь: вес — 2 грамма, и коробка вмещает сразу три мыши.

Эта крошка зоологам стала известна совсем недавно. До этого ее видели только совы — в их гнездах находили отрыгнутые птенцами маленькие скелеты. Биолог из Бонна Адельхайд Герэтс, попав на остров Сардинию (Средиземное море), решила не уезжать, пока не поймает загадочное существо. 300 ловушек долго оставались пустыми. И лишь через месяц в одной из них оказалась долгожданная мышка. Но мертвая.

Позже в ловушки попали еще семь крошек, но тоже едва живые. Ученая догадалась: причиной затухания жизни был голод. Наблюдения подтвердили: малютки должны были есть почти непрерывно и днем и ночью. Еда и охота, охота и снова еда — такова жизнь у этрусской мыши, атакующей саранчу, жуков, червей и даже ящериц, намного превышающих мышь по размеру. За сутки она поглощает пищи в два раза больше собственного веса. Человеку с таким аппетитом надо было бы съесть примерно десять пудов еды.

Закон, объясняющий столь большую потребность в пище маленьких теплокровных животных, известен давно. Чем меньше вес у животного, тем больше относительная поверхность его тела. Стало быть, и тепло маленьким организмом теряется гораздо скорее, чем крупным. Этим и объясняется аппетит — печку почти непрерывно надо пополнять топливом.

Ну а если под руку вдруг ничего не попало?

Природа для маленькой мыши оставила шанс на спасение. В момент бескормицы она может свернуться в комочек (сократив до минимума площадь теплового излучения) и погрузиться в сон, при котором резко замедляется вся жизнедеятельность организма. Летаргия, однако, длится не более двух часов. Проснувшись, зверек немедленно приступает к охоте. И если добычи по-прежнему нет, свечка жизни потухнет. (Причину смерти моей землеройки теперь нетрудно понять. Пока я беспечно шел с рюкзаком и ехал из леса домой, землеройку без «топлива» даже теплая варежка не спасла.)

Жернова крошечной мельницы жизни работают беспрерывно. И все в организме маленьких теплокровных — сердце, легкие, пищеварительный путь — работает в режиме предельной активности. Я слышал записанную на пленке работу сердца слона: 26–27 ударов в минуту. Человеческое сердце делает 70 ударов в минуту.

У птиц и мышей сердце буквально колотится. Но рекордсменом является эта крошка. Только очень чуткий прибор мог уловить число ее сердечных ударов — в минуту 1300. «Сердечная спешка» определяет и сроки жизни этрусской мыши — 16 месяцев. А вот медлительные, хладнокровные черепахи живут долго, по сотне и даже более лет.

_{Фото из архива В. Пескова. 1 января 1978 г.}

Четыре десятка белых медведей…

(Окно в природу)

Под Новый год в газетах мелькнула заметка о том, что сорок медведей держат в осаде прибрежный чукотский поселок Биллингс. Прочитав заметку, я с трудом разыскал на карте маковое зернышко Биллингса и отправил туда письмо с просьбою рассказать, что и как. Откликнулась на вопросы председатель сельсовета Людмила Ивановна Деменская. В письме, полученном нами вчера, она сообщает: «Действительно, их было сорок. Молодые и старые. Собираться стали в конце октября. Сначала пришли четыре, потом мы увидели девять, потом восемнадцать, тридцать четыре… и был день, когда начитали сорок. Поселок наш расположен в медвежьем углу. Медведей видят тут постоянно. Но местные жители чукчи говорят: такого никогда не было».

Две причины собрали медведей вблизи поселка. В минувшем году в Арктике стояла теплынь. Обычно забитый льдами, пролив между островом Врангеля и Чукоткой на этот раз был совершенно свободен и долго не замерзал. Вода не пускала медведей на остров, где они залегают в берлоги и приносят потомство. Звери задержались на материке. Биллингс же они осадили потому, что рядом с поселком лежала туша кита, и медведи без малого месяц кормились на берегу. «Держались спокойно, без толкотни. Наедятся и лежат, посапывают».

Поселок, однако, не был оставлен медведями без внимания. «Мы жили, как осажденные.

Темнеет тут рано. И медведи разгуливали по главной улице, как по проспекту. Сломали деревянный сарай, в котором хранились мясо и нерпичий жир, и все сразу же «оприходовали»…

По телефону и в телеграммах нам беспрерывно давали советы, как отпугнуть зверей. Мы стреляли ракетами, но медведи их не боялись.

Спокойно повернет голову, проследит за огнем, подойдет, даже понюхает место, где упала ракета, и опять за свое…»

На мой вопрос о собаках Людмила Ивановна пишет: «Их много в поселке. Но медведей они боятся. Из подворотни лают, но стоит зверю повернуть морду и сделать хотя бы шаг — бросаются под ноги к человеку». Впрочем, в семье не без героя. Им сделался пес Дружок из породы местных чукотских собак. «Он не просто не боится медведей, он, кажется, получает удовольствие — кинется, схватит медведя за хвост и держит. Медведь ярится, вертится на месте, а достать собаку не может. Наблюдали за этими сценами, как на спектакле».

Большого веселья в поселке, однако, все-таки не было. Круглые сутки на всякий случай дежурили заведенные вездеходы и трактора. Люди ходили, соблюдая величайшую осторожность.

И к этому были все основания. Людмила Ивановна пишет о повадках медведей при встречах с людьми: «В прошлом году в поселке Рыркайпий одна медведица брала еду из рук человека и позволяла играть с двумя медвежатами. Местная промартель наделала даже снимков и продавала как сувениры».

Но вот другой случай: «14 марта 1976 года в нашем поселке кто-то поскребся в двери к семье Тыперультиных. Хозяйка открыла дверь и тут же куда-то исчезла. Подняли тревогу, пустились по следу, но опоздали — медведица была голодна, спасать уже было некого».