Друзья, любовники, шоколад
Шрифт:
– Я чувствовала себя омерзительно, – страстно заговорила Изабелла. – Только подумайте об этой несчастной женщине. Как это бессовестно – лгать ей, бередить рану, утверждая, будто я видела того, кого она оплакивает.
– Но вы ведь сделали это не намеренно! Разве вы шарлатанка, которая наживается на чужом горе? Забудьте все это, и поскорее.
– Вы правда так считаете?
– Да. – Джейми встал, чтобы заварить чай. – Ваша беда в том, что вы слишком остро на все реагируете. Вечно терзаетесь. Надо быть жестче. Избавьтесь от постоянного чувства вины – хоть на время.
– Это непросто, – развела руками Изабелла.
– Проще, чем кажется, – ответил Джейми. – Взять хоть меня. Я не терзаюсь по поводу каждого своего шага. И меня не снедает чувство вины.
– Может быть, оттого,
– Если б вы только знали! – возразил Джейми. Помолчал, словно колеблясь, потом сказал: – Не помните, что у меня был роман с замужней женщиной? Вы тогда очень его осуждали.
– Но это ведь потому… – Изабелла оборвала фразу. Она уже проговаривалась о своей ревности. Нельзя выплескивать это опять.
– А потом было еще кое-что, – продолжал Джейми. – Давно. Мне было тогда шестнадцать.
– Стоп! – Изабелла подняла руку. – Замолчите, Джейми. Мне незачем это знать.
– О'кей. Вернемся к разговору о вашем визите. Все получилось неудачно, не поспоришь.
– Да, – признала она. – И что теперь делать? Если теория Иана правильна, водитель, сбивший юношу, – это любовник матери. И, как мне кажется, теория достаточно правдоподобна. Вполне вероятно, что он возвращался с вечеринки или из паба, где выпил больше, чем надо бы. Почти доехал до дому, а Рори вдруг вынырнул из-за стоящей у тротуара машины. Водитель достаточно трезв, чтобы понять, что полиция – а вызов «скорой» автоматически повлечет появление копов – заставит его пройти тест на алкоголь и обнаружит превышение допустимого градуса. Как и каждый водитель, он знает, чем грозит пьяному за рулем несчастный случай со смертельным исходом. Тюремным заключением, и при этом достаточно длительным. Охваченный паникой, он заворачивает за угол и паркуется где-то там, как обычно. Проверяет, не поцарапан ли кузов, убеждается, что следов нет, и как ни в чем не бывало идет домой.
– Вполне возможно, так и было, – согласился Джейми, внимательно выслушав эту версию. – Ну и что дальше?
– Не знаю. Как-то неясно, куда это нас приводит.
– Почему? – Джейми дернул плечами. – Если данное Ианом описание имеет какое-то отношение к делу, полиция должна допросить сожителя матери. Просто сообщите о том, что знаете, полицейским и с чистой совестью отойдите в сторону.
Но Изабелла не приняла его доводов.
– А что, если он невиновен? Что, если рассказ Иана ничего не доказывает? Только представьте себе, как это повлияет на их брак – хорошо, их союз?
– Снова любимые моральные дилеммы, – улыбнулся Джейми. – Вы так часто писали о них в колонке редактора. Теперь придется разбираться с ними в жизни. В реальной жизни. И простите, Изабелла, разбираться – вам. Я не философ. Я музыкант.
Глава четырнадцатая
Опять мой вечный скепсис, думала Изабелла. Но как без него обойтись? Отбросив скепсис, ты в конце концов начнешь верить во все подряд. А список приманок для легковерных становится все длиннее: лечение на расстоянии, аура, психокинетика, экстрасенсорное восприятие. Ну и, конечно, телепатия, несколько выпадающая из общего ряда. Человечество верит в нее так давно, что на фоне новейшего сумасшествия она выглядит чуть ли не респектабельной. Столько людей – в том числе здравомыслящих, рациональных – утверждали, что прошли через это. Возможно, здесь что-то и кроется. Хотя некий профессор парапсихологии из Эдинбургского университета провел масштабное исследование телепатических коммуникаций и пришел к нулевому результату. Разделенные на группы добровольцы, общим числом в несколько сотен, часами сидели в лаборатории, стараясь угадать, что за карту держит в руке находящийся за стеной человек. И ни в одной из групп доля правильных ответов не превышала статистически объяснимой. А раз так, трудно настаивать, что звонок, раздавшийся через секунду после того, как ты подумал о человеке, больше чем совпадение. Случайность это, всего лишь случайность. Но случайность, отрицающая саму возможность паранормального, скучное объяснение, а скучные объяснения претят людям. Непознаваемое гораздо
И все-таки я иду туда, думала Изабелла, направляясь на спиритический сеанс в дом на Куинсферри-роуд и проходя вместе с Грейс через Шарлотта-сквер. Иду, потому что и в этом стараюсь мыслить широко, объясняла она себе. В конце концов, прежде чем европейцы открыли Америку, предположение, что она существует, многим казалось нелепостью. А некоторые европейцы и сейчас видят в Америке прежде всего нелепость, относятся к Новому Свету с пренебрежением. Такой взгляд приводил ее в ярость, ведь в основе его лежало невежество, и притом обоюдное. Если не в Нью-Йорке, так уж в городах вроде Хьюстона немало тех, кто считает жизнь в Европе и всюду за пределами Америки какой-то странной и негигиеничной. А в таких местах, как Париж, многие полагают, что заокеанское положение Америки делает ее жителей тупыми ксенофобами. Предрассудки, узколобые предрассудки! Часть жителей Хьюстона с трудом отыщет на карте Париж (как и любой другой европейский город) и вряд ли имеет хоть малое представление о французской культуре. Да, именно так, подумала Изабелла и покосилась на шагающую рядом Грейс. Та не сумела окончить школу, но все-таки несколько лет училась по принятой в Шотландии программе с упором на правописание, математику и географию. Знает ли она, где находится Хьюстон? Любопытно было бы выяснить уровень осведомленности шотландцев о Хьюстоне и место, которое Грейс заняла бы на этой шкале. Но спросить напрямую неловко. Нельзя просто так пристать с вопросом, где находится Хьюстон. (Если, конечно, ты не стремишься попасть туда прямо сейчас.)
Именно в этом месте рассуждения Изабеллы были прерваны подошедшей парой – плотным мужчиной в легкой куртке-ветровке и женщиной в бежевом брючном костюме. Вытащив из кармана план города, мужчина сказал:
– Извините… Мы ищем Национальную галерею… Вы не подскажете, как туда пройти?
– Это близко, – улыбнулась Изабелла. – Пройдите вниз по Принсез-стрит и скоро ее увидите.
Взяв у мужчины план города, она показала то место, где они находились. Потом взглянула на него.
– Вы из Техаса?.. Из Луизианы? – Она всегда с легкостью различала акценты.
– Из Хьюстона, – ответил он, широко улыбаясь. Вернув карту, Изабелла пожелала туристам приятной прогулки.
– Вот так-то, Грейс, они из Хьюстона, – заметила Изабелла, когда они переходили через улицу.
– Никогда не была там, – ответила Грейс. – В Детройт однажды ездила. В гости к тетке, которая переехала жить в Америку.
Изабелле было не удержаться от искушения.
– Они далековато друг от друга. Страна-то огромная. Каково добираться от Хьюстона до Детройта!
– Зависит от того, как добираться, – хмыкнула Грейс.
Но Изабелле по-прежнему хотелось уточнений.
– Не могу толком вспомнить, где этот Хьюстон, – притворно пожаловалась она. – Там столько городов, что можно и запутаться.
– А карта на что? – утешила ее Грейс. – Если хотите, я покажу вам, где Хьюстон.
Все время, пока они шли переулком к Куинсферри-роуд, Изабелла молчала. Какое все-таки поразительное совпадение: она размышляла о Хьюстоне, и в это самое мгновение к ней обратился турист, приехавший не откуда-нибудь, а именно из Хьюстона. Мало того, случилось это по дороге на спиритический сеанс, куда она шла в качестве гостя Грейс. Уж там-то рассказ о подобном стечении обстоятельств наверняка будет встречен с энтузиазмом.
Когда они дошли до Куинсферри-роуд, Грейс указала на угловое здание:
– Это здесь. Третий этаж.
Изабелла взглянула на дом. Он завершал ряд красивых зданий из серого камня – строгого стиля, отлично отреставрированный и вписанный в современную жизнь, как и все георгианские постройки в Новом городе. Окна первого этажа – витрины. У ювелира выставлено серебро, агентство новостей использовало для декоративного убранства чертополох – эмблему Шотландии, неизменно красующуюся на передней полосе «Скотсмэна». С первого взгляда можно предположить, что здание используется под офисы и мало чем отличается от соседних.