Друзья мои мальчишки
Шрифт:
— Я тебе их выстригу, — успокоил его Олешек.
Мама подошла к кровати:
— Совсем заспался. Вставай, сын. Гляди, утро какое доброе! — Она положила ему на лоб маленькую твёрдую ладонь.
Олешку захотелось потереться носом о её руку. Но он не стал: ещё проговоришься и про ванну и про пылесос.
— Одевайся, сынок, — повторила мама. — Отец уже ушёл, и мне на работу пора.
Олешек увидал на столе стакан с недопитым чаем и окурок в пепельнице. Значит, папа приехал и уже ушёл в гараж, и сейчас мама спросит Олешка про записку. Что он ей ответит?
Натягивая лыжные штаны, Олешек увидал на колене вместо дырки новенькую аккуратную заплату. Мама позаботилась о сыне, пока он спал. Олешек неожиданно для себя всхлипнул.
— Ты что, сынок? — встревожилась мама.
— Просто икаю, — сказал Олешек.
За столом он низко склонился над тарелкой с кашей. Вот сейчас, сейчас мама спросит про записку.
И она спрашивает:
— Олешек, ты не видал…
Но мама не успела договорить, потому что Олешек поперхнулся, и она бросилась его выручать. Хлопала его по спине, поила молоком. А когда Олешек откашлялся и смог разговаривать, у него соскочило с языка неожиданное слово.
— Как пылесос, подавился! — сказал он.
— Какой пылесос? — Мама взглянула на будильник и рассердилась: — Ешь быстрей, сын, и не говори чепухи, а то опять поперхнёшься.
Она быстро вымыла тарелки и стала надевать стёганую куртку и платок. Потом, как всегда, положила на комод деньги, чтобы Олешек сходил за хлебом, а Олешек взялся за веник — подмести комнату, такая у него была работа.
Мама сказала:
— Вымети, сынок, из всех углов. Отец вчера записку нам с тобой прислал, а Савелий, верно, загнал её куда-нибудь…
Она ушла. А Олешек даже не помахал ей из окна. Он сел на половик рядом с Савелием и немного поплакал. Ему очень хотелось рассказать маме всю правду. Но на рот ему будто кто-то навесил замок и не позволял вылезти наружу ни одному слову. Один раз выскочил «пылесос», и то нечаянно.
В это утро Олешек долго ходил по дорожкам мрачный и сердитый. И не толкал ногой впереди себя ледышку. И мимо снежной бабы прошёл, ничего к ней не приладив. А ведь он каждый день прилеплял к ней что-нибудь для красоты: или на лоб конфетную бумажку, или усы из можжевельника.
Долго сидел он один возле зимовьюшки на старом заснеженном еловом пне. И всё смотрел и смотрел на вертушку. Она быстро крутилась от ветра, и снежинки разбивались о её картонные крылья.
Сегодня Олешку жилось на свете плохо. Ему не хватало его большого друга, лётчика. До обеда он раз пять забегал смотреть, не проросла ли луковица. Дышал на неё.
Но луковица не прорастала.
Тогда он вспомнил, что всем растениям нужен дождь, и вылил на неё полчайника воды. Подумал, решил, что два дождя лучше, чем один, и вылил ещё полчайника. И пошёл в магазин за хлебом. Возле самого магазина Олешек встретил медицинскую сестру Люсю. Он вошёл вслед за ней в дверь и стал у прилавка и стоял смирно, боясь, что она взглянет на него и угадает, кто открыл кран.
Но Люся не угадала. Она только спросила:
— Ты почему не кричишь, не шумишь и не толкаешься? Уж не заболел ли ты?
— Нет, я просто так, — ответил Олешек.
Она помогла ему засунуть хлеб в вязаную сумку и ушла.
А дома из-под фикуса вылилось так много воды, что тарелка под горшком переполнилась и на полу сделалась лужа.
— Это твоя работа? — спросила мама вечером.
— Моя, — ответил Олешек. — У меня там тюльпан растёт.
— Какой ещё тюльпан? — Мама подошла к горшку, увидала, что земля изрыта и из неё торчит маленький грязный хвостик. Она потянула за хвостик и вытянула луковицу. — Вот ещё выдумал — лук здесь выращивать!
— Это не лук, а луковица, — обиделся Олешек. — Из неё тюльпан вырастет.
— Ну что бы там ни выросло, — сказала мама, — а фикусу и так тесно. Посади свою луковицу в банку.
Олешек взял банку, посадил луковицу, полил и поставил за печку, где потеплей.
Скоро зашла к маме гардеробщица Петровна со своей огромной скатертью. Зашла посоветоваться, как вывязывать мысочки и дырочки. Увидала за печкой луковицу и говорит:
— Варя, ты чего это луковицу в воде вымачиваешь?
— Растёт она, — обиженно ответил Олешек.
— Не растёт, милок, а плавает. А ведь она тебе не рыба, — сказала Петровна. — Возьми-ка ты банку с узким горлышком, налей воды, а сверху посади луковицу. Она и будет сидеть себе наверху сухая и потихоньку воду пить, сколько ей надо. И зря затолкал её за печку, ей вольный воздух нужен.
Олешек нашёл банку с узким горлышком, налил воды, посадил сверху луковицу. И поставил банку на вольный воздух — на книжную полку. Но и там луковица долго не засиделась.
Поздно вечером забежала за книжкой медицинская сестра Люся. Стала книжку с полки доставать, увидала луковицу да как расхохочется:
— Ты зачем её вниз макушкой на банку посадил?
— А другой стороной она до воды не достаёт.
— Ах ты, чудак! Так давай подольём воды до верха. И поставим в спокойное местечко…
Подлили воды до верха, пересадили луковицу правильно, вверх макушкой, и отнесли в кухню, за плиту, в тихий угол. Там у Олешка хранились ценные вещи: лапта — летом мяч забивать, и сачок — мальков ловить, и всякие полезные железки, которые когда-нибудь для чего-нибудь обязательно пригодятся. Ещё там в стене была одна потайная щёлка. Но Люся про эту щёлку ничего не знала.
Они пристроили луковицу поудобней. Потом, сидя возле неё на корточках, сочинили ей вдвоём песню и спели:
Гони, гони стужу, Весенний денёк! Выгляни наружу, Зелёный росток!— А если зелёный росток скорей выглянет, он правда выздоровеет? — спросил Олешек.
— Кто? — удивилась Люся.
— Лётчик.
Люся поднялась с корточек и сверху вниз пристально взглянула на Олешка.
— Да, — сказала она. — А ты откуда знаешь?