Друзья
Шрифт:
– Книга вон в той сумке, - показал рукой Борис.
– Я не помню такого заклинания. Но учитель так подгонял, когда ее читали, что мог и пропустить. Он считал этот раздел магии ненужной нам ерундой.
Их занятия прервал стук в дверь. Когда Дарк открыл, увидел Мара вместе с молодым, богато одетым мужчиной.
– Мы можем войти?
– спросил барон.
– Со мной благородный Гел Барус. Он представляет графа Тагора. Граф хочет вместе с семьей выехать в Орт и предлагает нам присоединиться. У него три десятка дружинников, так что с ними можно не бояться разбойников.
– Входите, господа!
– пригласил
– Можете сесть на эти стулья, а я, чтобы не стоять, сяду на кровать. Значит, нас пригласил граф. Не скажете, чем вызвано это приглашение? Из города уезжают многие, поэтому он мог найти попутчиков понадежнее. Наша охрана - это крестьяне.
– Это так важно?
– спросил Барус.
– Впрочем, если вам интересно, могу ответить. Управитель графа увидел в городе графиню Сарк и поспешил об этом доложить. Граф Тагор расположен к Ольгеру Сарку и решил оказать услугу его жене. Вы находите в этом что-то предосудительное?
– Передайте графу мою благодарность за предложение, но мы не можем его принять, - ответил Дарк.
– Есть необходимость задержаться в вашем городе.
– Как хотите, - разочарованно сказал Барус.
– Если передумаете, вам будет нетрудно найти графа. Мы выезжаем завтра до полудня.
Коротко поклонившись, он вышел из комнаты. Следом выбежал недовольный Варкус.
– Не скажешь, почему ты ему отказал?
– спросил Борис.
– Задержка - это только предлог?
– Чаще смотри на людей магическим взглядом, - посоветовал друг.
– С твоей новой силой это нетрудно и не будут мешать повязки. Мне сильно не понравился этот Барус, а от его предложения стало холодно в груди. Думаю, что у нас не только прибавилось сил, увеличились и другие способности, в том числе и предвидение. Во всяком случае, раньше я учил бы заклинание учителя дня два, а сегодня справился за несколько свечей. Не знаю, что задумал граф Тагор, но для нас будет безопасней ехать со своей охраной. И выедем как только рассветет. Нужно будет предупредить трактирщика, чтобы рано приготовили завтрак и еду в дорогу. Завтра будем ехать без остановок.
Видимо, никто из лесных дикарей пока не посетил капище и они не нашли тело убитого Барком соплеменника, потому что не было погони. Беглецам повезло найти ручей, а потом барон застрелил косулю, поэтому единственным, чего им не хватало, был овес. Кони подъедали чахлую траву на полянах, но не могли долго держаться на такой пище.
– Как бы не заблудиться, - сказал герцог, пытаясь рассмотреть солнце.
Уже несколько свечей не встречали ни одной поляны, а ставшие огромными деревья полностью закрыли небо, и было трудно увидеть солнце в царившем под их кронами полумраке.
– Не заблудимся, - отозвался Барк.
– Меня в детстве учили, как чувствовать север. Я был самым сильным в семье, но без дыры в голове не дотянул до мага. Ехать нужно туда. Если не будет корма, завтра придется идти пешком. Нужно беречь лошадей, иначе мы их лишимся.
Деревья начали мельчать только к вечеру. Стали попадаться поляны, на одной из которых заночевали. Коней не стреножили, и они до утра съели всю траву. Завтракали зажаренным впрок мясом косули, не трогая своих запасов. Когда двинулись в путь, почти сразу вышли к реке. Темная, покрытая ряской
– Не хочется мне в нее лезть, - проворчал барон.
– Жаль, что нет топора. Срубили бы дерево... Здесь всего три десятка шагов, его хватило бы.
– Ты по нему пройдешь, а кони?
– возразил Даргус.
– Мне от этой реки тоже как-то не по себе... Давай пойдем вверх по течению, может, найдем место поуже.
Узкого места не нашли, зато натолкнулись на мост. Через реку были переброшены уложенные в ряд деревья. К мосту подходила хорошо утоптанная тропа, которая продолжалась на другой стороне реки. Перила отсутствовали, но пяти деревьев было достаточно, чтобы обойтись без них. Беглецы поспешили перебраться через реку и воспользовались тропой, благо ее проложили в нужную сторону. Первым ехал Барк, который держал наготове лук. К счастью, им никто не встретился, а тропа вывела на поляну и исчезла. Ее продолжения не нашли и продолжили путь, ориентируясь по солнцу, которое было уже хорошо видно. Обедать остановились у небольшого ручья с очень чистой водой. Поблизости встретили поросшую густой травой поляну, так что подкрепились и кони.
– Нам бы только не натолкнуться на дикарей, - говорил барон, доедая свою порцию мяса.
– Тогда дня через два должны выйти к Торгу. Косуля закончилась, но остались крупа и лепешки. Других рек здесь нет, а та, через которую перебрались, наверное, впадает в какое-нибудь болото. Не знаю почему, но от нее тянуло такой жутью... Хорошо, что не пришлось переправляться вплавь.
– Дикарей не должно быть много, - отозвался уже поевший герцог.
– Большие селения не прокормятся охотой, а рыбы здесь нет. Будем осторожней и помолимся богам. Ты кого славишь, Дар?
– Лаброя, - ответил капитан.
– Его славят многие воины. Все мы после смерти попадем в его чертоги. Если верить жрецам, боги ничем, кроме силы, не отличаются от смертных, поэтому могут отыграться на недостаточно почтительных. Лучше лишний раз помолиться, язык от этого не отвалится.
– В Торге уже могут быть торийцы. Нужно найти деревню и узнать у мужиков, чья сейчас власть. Если город уже занят, придется ехать проселками. Долго, но по большаку уже не проедешь, а лесом я сыт по горло!
– Впереди застава, - доложил вернувшийся Даль.
– Пять солдат сидят у костра и еще один охраняет лошадей. Лес слишком густой, поэтому придется возвращаться.
– Я, кажется, придумал, как нам ехать днем, - сказал Ольгер.
– Сейчас вернемся в деревню, купим у мужиков их одёжу и обменяем коней на такую клячу, которая не вызовет у торийцев ничего, кроме жалости. Если понадобится, доплатим за воз и какую-нибудь еду. Крестьян не трогают и не мешают им продавать продукты.
– У нас бритые лица, - осмелился возразить солдат, - а крестьяне все с бородой.
– Обрежем у какого-нибудь деда и приклеим. Если будем одеты в дерюгу, грязными и с бороденкой, кто там станет рассматривать! А если еще вымазаться в навозе...
Все получилось как нельзя лучше. Деревенские мужики с охотой обменяли старую кобылу и неказистый воз на двух прекрасных жеребцов и за так отдали одежду. Пришлось заплатить за провизию, которой за один золотой принесли больше, чем мог вместить воз.