Дубль
Шрифт:
– Я здесь, в некотором роде, нахожусь инкогнито. Надеюсь вы понимаете, что всё должно остаться между нами.
– Конечно-конечно, можете быть полностью в этом уверены. Пройдёмте в мой кабинет и обсудим все детали вашего визита...
Полчаса спустя я знал всё о диагнозе дочери и прогнозах. Было забавно наблюдать за шоком, мелькнувшим в глазах врача, когда он узнал кем приходится мне Наденька. Надо отдать должное, внешне он остался достаточно спокоен и только нервно сцепленные пальцы выдавали его состояние. Как я убедился о трагической гибели журналистки не знал только ленивый.
– Всё, что в наших силах мы сделали.
–
– Хорошо, готовьте девочку на перевод в нужную клинику. Я вызвал своего юриста, он прилетит к вечеру, и мы в кратчайшие сроки подготовим все необходимые документы. И да, сегодня же нужно сделать анализ на ДНК.
Хорошо, что Ксению я отправил в бокс к девочке, а то боюсь её бы охватила паника при упоминании юриста. Вот так незамедлительно действует Стужев, и ей придётся с этим смириться. В ближайшее время у девочек в свидетельстве о рождении поменяется отчество и фамилия. А там и вопросы опекунства решим. Благодаря Ванечке и его усыновлению Никитой я имел и в этом городе связи в нужном департаменте.
– Можете не переживать, Глеб Юрьевич, всё сделаем, - подтвердил наши договоренности врач.
– Пойдёмте я провожу вас в бокс.
Ксения стояла у прозрачного короба, в котором лежала окутанная трубками девочка, и что-то тихонько приговаривала. Столько любви и нежности светилось в её глазах, что у меня непривычно ёкнуло в груди. Она любила моих дочерей как собственных детей, как я ещё не любил их.
Стоя в дверях я вспоминал, что рассказывала о своей сестре Виктория. О её несчастном браке с Николаевым, которого мы привлекли к ответственности. О её несостоявшемся материнстве и невозможности больше иметь детей. Может в этом всё дело? Может поэтому она любит их так самозабвенно и не желает моего участия в их жизни? Вжилась в роль матери?
– Подходите ближе, - негромко сказала Ксения, даже не повернув ко мне головы. И как только заметила?
– Она как раз проснулась.
Я подошёл ближе и встал практически вплотную к девушке, так как свободного места было немного. Однако нас обоих это мало сейчас волновало. Худенькое бледное тельце и голубые рассеянные глазки - вот что было главным в этот момент. Очень похожа на свою сестрёнку, только более худенькая. И снова близнецы... Вот это наследственность!
– Познакомься, Наденька, это твой папа, - улыбнулась Ксения и по её щеке поползла слезинка. Кристально прозрачная и одинокая... Я не удержался и вытер её большим пальцем, обхватив ладонью затылок девушки. Она подняла на меня полный боли и надежды взгляд:
– Я согласна на всё, лишь бы Наденька была здорова.
– Будет, можешь в этом не сомневаться.
Девушка кивнула и заморгала, борясь со слезами. Она как и я знала, что нельзя перед ребенком показать свою слабость, даже перед таким маленьким. Сильная хорошая девочка!
– в этот момент подумал я, глядя на неё.
Глава 14
Ксения
Самолёт приземлился точно в назначенное время. Я впервые летела бизнес-классом и на себе ощутила все удобства с ним связанные: начиная от "зелёного" коридора без очередей и заканчивая широкими комфортабельными креслами. Верочка спала рядом в люльке, а Наденьку ещё накануне отправили спецбортом в столицу.
С тех пор как в нашей жизни появился Глеб Стужев я потеряла нити управления. Всё происходит слишком стремительно, часто без моего участия.
Как только анализ ДНК подтвердил его отцовство Глеб за неделю решил вопрос с переоформлением документов на девочек, а ведь я раньше думала, что нашу бюрократическую тягомотину никто не в силах сломать. Как же я ошибалась! Были бы только деньги и связи. Большие связи и большие деньги. Теперь у девочек было новое отчество и фамилия, а мне пришлось признать это постфактум. Кажется, этому мужчине вообще всё по плечу. В том числе оформить над девочками единоличную опеку, перспектива которой меня безмерно пугает. Когда я упрекнула Глеба в самоуправстве он мне ответил:
– Это моё право как отца. А ты от этого не перестанешь быть тётей, поэтому не вижу причин для волнения.
А я всё больше сомневалась, сможем ли мы оформить совместную опеку.
Над тем что Глеб не оставил мне другого выбора кроме как выполнять его приглашение-приказ везти ребёнка к нему домой я старалась особо не задумываться. Предпочла сделать вид, что те несколько недель, которые проведу здесь прекрасная возможность продемонстрировать какая я заботливая и ответственная. И узнать, что этот человек из себя представляет в быту и не будет ли опасен. Тот факт, что его сын спас меня из пожара немного примирял с ситуацией и он больше не казался мне кем-то чужим и отталкивающим.
Я уже поняла, что Глеб не отступится и его полноправное опекунство лишь вопрос времени. Сейчас я нужна ему как нянька, а что потом? Быть тётушкой, приезжающей время от времени? В тот момент, когда мы стояли у бокса Наденьки я осознала, что готова пойти на всё, ради её благополучия. И знаете что изменилось с тех пор? А ничего. Абсолютно.
Я просто приняла сиюминутную помощь и мне действительно стало немного легче, потому что Глеб снял с меня ответственность за принятие решений и я малодушно трусливо ему это позволила.
Выйдя из здания аэропорта я окунулась в новый мир огромного незнакомого города и мне стало откровенно не по себе. Глеб одной рукой держал люльку, другой меня под локоть и направлял к стоящему на спец стоянке представительному автомобилю явно высокого ценового сегмента. Даже для меня, не умеющей отличить отечественное авто от иностранного по внешнему виду, это было очевидно. Наши чемоданы несли сзади двое мужчин, которые встречали нас в аэропорту.
– Скоро мы будем дома, немного осталось, - успокоил меня Глеб.
– Не волнуйся.
Неужели меня так легко прочитать? Чем больше я его узнаю, тебя больше понимаю насколько значима его фигура в определенных кругах.
– Я и не волнуюсь, непривычно просто...
С трудом взяла себя в руки и скользнула в кондиционированную прохладу салона. Просторно, приятный ненавязчивый аромат освежителя окутал со всех сторон. Вот только проснулась Верочка и закапризничала, так что мне пришлось взять её из люльки на руки.
– Ну что ты, моя хорошая. Попей водички.
Достала бутылочку и Верочка с благодарным всхлипом её приняла. Как же мало ей нужно для счастья! Не то что мне... Удобнее устраивая ребёнка на коленях я подумала, что нет безвыходных ситуаций и я как-нибудь найду способ вырваться из этого переплёта. Ведь кроме девочек у меня никого в этой жизни не осталось, только мама. Кстати о ней.