Дублер
Шрифт:
— Потому что Мелани… — Стеф замялась, с намеком приподняла брови и прошептала: — Миссис Рейган.
— Угу, — задумчиво протянул Сэм, — а мистер Рейган, как известно каждой собаке на километр вокруг, на твоего Эванса крепко зол… м-да. А сама почему к нему не сходишь? У вас же, эм… довольно теплые отношения?
— Мы поссорились, — нехотя ответила Стеф, рассматривая пальцы. — И он не возьмет назад музыку, которую сам мне подарил, а текст и подавно не возьмет, он, — она помялась, вздохнула, — гордый слишком. И не хочет признавать то, что он сейчас не в лучшей форме для творческой деятельности, Мелани его вчера вдоль и поперек
— А ты в состоянии? — усмехнулся Сэм, она пожала плечами:
— Музыка Стивена, мой только текст. Если отдать ему это все прямо сейчас, то у него будет время что-то подправить и сдать песню Мелани вовремя.
— Ладно, я понял, — сочувственно улыбнулся режиссер, смерил хитрым взглядом ее руки, нервно теребящие исписанные листы, тяжко вздохнул и обреченно сказал: — Я понял, почему ты не спишь ночами, строча ему песни, понял, почему он не хочет их брать, почему ты не пошла к Мелани… я одного не могу понять — каким таким боком ко всей этой канители относится бедный старый Сэм де Гроув и какой ему от этого прок?
Стефани и так было стыдно, а после его слов она вообще чуть в медузу не превратилась, стремясь стать меньше и приплюснутей:
— Сэм, честно… я не знаю, кто еще может заставить его изменить мнение. Я просто вспомнила, как ты когда-то Бетти заставил меня переодеть, разбудил ради этого Лили и как круто тогда получилось. — Она чуть улыбнулась ему и пожала плечами. — А прок… я тут еще кое-что написала, если тебе понравится, — она перебрала листы и вытащила свой импровизированный сценарий, — не знаю, я, может, что-то неправильно написала, я этого никогда не делала… но по-моему, очень красиво и очень подходит к этой песне. Это клип, я просто сидела и подумала, что было бы очень круто… — Она окончательно смутилась и растерялась, Сэм молча протянул руку и взял листок из ее дрожащих пальцев, пробежал глазами, почесал затылок, положил на стол и очень внимательно посмотрел на Стефани:
— А саму песню я могу услышать? У тебя есть запись?
— Запись… — Стефани нахмурилась, — нет, я не подумала. Да ее можно сделать, давай прямо сейчас пойдем в музыкальный класс, я тебе сыграю и спою, сразу и запишем?
— Пойдем, — Сэм допил кофе и встал, Стефани понеслась следом, даже не убрав со стола.
Идти по темным коридорам спящей школы рядом с Сэмом было диковато и немного страшно, она привыкла носиться здесь либо сама, либо с Эвансом, поэтому шагающий рядом режиссер, который для нее всегда причислялся к серьезному и ответственному дневному миру, в котором все только работают и прикидываются по поводу и без, немного выводил из равновесия.
Они вошли в музыкальный класс, Стеф включила свет, вдохнула неповторимый запах рояля, странную смесь лакированного дерева, меди, пыли и чего-то старинного, вызывающего невольное уважение. Нерешительно подошла и опустилась на банкетку, поменяла высоту, открыла крышку.
"Когда я сидела здесь в последний раз, Стивен хмуро и грубо попросил меня не издеваться над инструментом… блин, зачем я это вспомнила?"
Она поставила перед собой все три листа с написанным поверх текстом, выдохнула, разминая руки, опустила их на клавиши, осторожно пробуя звук и привыкая к нему. Скосила глаза на Сэма, сидящего рядом на стульчике и с ожиданием смотрящего на нее, глубоко вдохнула, собираясь с силами…
Пробежала пальцами по клавишам, наигрывая вступление, и с ужасом поняла, что ее опасения по поводу неидеального звука совершенно наивны. Звук был неидеальным два года назад, когда она защищала свой музыкальный диплом, а на данный момент звук просто ужасен, потому как с тех пор она за пианино не садилась, безумно довольная тем, что музыкальная школа закончилась и больше никто не требует делать по ней уроки. А музыка не прощает такого пренебрежения, технику надо постоянно оттачивать, Стивен не зря играет каждый день, если бы он этого не делал, его техника не была бы так небрежно-безукоризненна.
Она пораженно выдохнула, с ужасом рассматривая свои пальцы, настолько деревянные и корявые, как будто она только что два часа таскала в обеих руках огромные сумки.
"Господи, какой позор… если Стив это услышит, я со стыда сгорю."
— Что случилось? — подал голос Сэм, Стефани сжала пальцы, чуть не плача и изо всех сил пытаясь взять себя в руки, тихо ответила:
— Я очень давно не играла, так что моя техника сейчас ниже плинтуса.
— Да какая разница, ноты-то есть, — отмахнулся Сэм. — Играй как-нибудь, Эванс все равно будет сам потом записывать. Ты, главное, спой как надо и запиши.
— Да, — она кивнула, пытаясь деятельностью успокоить колотящееся от стыда и обиды на собственную лень сердце, вытащила телефон, включила диктофон, положила на крышку рояля. Медленно выдохнула и опять мягко опустила пальцы на клавиши. Звук лучше не стал, так что Стеф просто попыталась играть потише и не циклиться на этом. Перед началом куплета она на миг замолчала и тихо запела:
Скажи, мой друг,
мы так любили
Встречать рассвет
на крыше мира
Сейчас в последний раз,
мой милый,
Солнце взойдет
для нас.
Голос, в отличие от пальцев, слушался идеально, чему она была безмерно рада и с удовольствием демонстрировала всю его силу.
В последний раз
скажи,
Что сможешь все забыть,
Что сможешь отпустить,
Скажи.
В последний раз
смотри
В глаза, в которых ты
Без страха жжешь мосты,
Смотри.
Тут она, к собственному позору, умудрилась потерять строку и замолчала. Тихо шепнула: "Прости, одну секунду", то ли Сэму, то ли Стивену, если он все-таки соизволит это послушать. Попыталась отогнать опять накатившее желание убиться самостоятельно до того, как ее смерти возжелает автор музыки, которую она осквернила, и опять запела.
В последний раз, о боже мой,
Я не сумею стать чужой,
Я так хотела быть с тобой.
Постой.
Молитвы тают
в небесах,
Не тает лед в твоих глазах,
Но если бог отвернулся,
то может,
Дьявол поможет?
Она видела краем глаза, что Сэм на нее не смотрит, а внимательно вчитывается в ту страничку со сценарием, которую до сих пор держал в руках. Проблеск надежды добавил ее голосу немного уверенности.
Прости, мой друг,
я так решила.