Дубликат. Побег из клетки обмана
Шрифт:
– Твоей тете не свойственно бояться, это все ее капризы. Что до Томаса, он искатель и один из лучших. Территория за стенами пока не изучена, а Фестон младший единственный кто ходит на одиночные вылазки. Неизвестно какие опасности там ждут, и что ему удалось испытать.
– Но Тим, Коул и другие ребята даже близко не ведут себя так… по зверски.
– Телла, с днем рождения! – в комнату влетела Лис, без стука, впрочем, как обычно. Она словно ураган схватила меня в охапку и закрутила вихрем, – желаю тебе счастья и удачного теста!
– Ты меня задушишь!– своим
– Почему ты еще не готова? Сегодня такой важный день! Я поеду с тобой! Не смотри так, давай уже собирайся, – залепетала она, одновременна таща меня к шкафу с одеждой.
Она прекрасна! Хотела бы я быть такой ж. Тетя смела, горда, всегда знает, что хочет, ненавидит лицемерие и ложь. Ее острый язык режет словно лезвие, а дерзкий взгляд всегда готов встретить любой натиск. У нее смуглая кожа, черные густые волосы, большие голубые глаза и пухлые губы. Высокая, стройная, эффектная. Уверена, что не только Томас ее хочет. Но «повезло» именно ему. Или… не повезло Лис.
Убедив тетю, что буду чувствовать себя достаточно празднично в изумрудном трикотажном платье, я переоделась, сделала высокий хвост, и мы спустились в столовую.
Дверь папиного кабинета была открыта. Отец был взволнован и что-то быстро писал. Услышав наши шаги, он поднял голову, кивнул толи нам, толи самому себе и вновь склонился к бумаге. Ему свойственно такое поведение. Он постоянно в делах. Решает вопросы общины.
Семья Варт несет ответственность за продовольствие, а проблем довольно много, в основном из-за нехватки питьевой воды. Папа постоянно пропадает в Доме Советов, впрочем, как и мама.
Тетя считает, что она слишком вникает в дела общины вместо того, чтобы вести быт, а отец в этом ей потакает. Поэтому у меня нет ни братьев, ни сестер. «Сиция должна была родиться парнем, – говорил дедушка Леон, тем самым поддерживая Лис, – в ней есть этакий стержень. Сила духа. Ее холодный разум как никогда, кстати, на Советах». И, к сожалению, это правда. Иногда, кажется, если бы законы Зовра не акцентировали внимание на рождении детей, вряд ли она подарила бы мне жизнь.
Лис и мама ушли на кухню, бабушка Мира сидела в кресле у камина и делала вид, что читает старый потрепанный томик Маргарет Митчел. Я подошла к ней со спины, обняла за плечи, и она вздрогнула.
Когда наши глаза встретились, мне показала, что я увидела в них грусть и сожаление, но это была секунда. Бабуля быстро взяла себя в руки и проговорила как всегда сдержанно и холодно.
– С Днем Рождения. Подарки вечером, за праздничным ужином и все в этом роде! – Она сжала губы в тонкую полоску, потом, наконец, выдохнула и сказала значительно мягче. – Прости.
– Что ж, спасибо. Ты всю ночь придумывала конкурсы к празднику? Или не могла определиться с подарком? Папа, судя по всему, сочиняет тост, – иронизировала я. – Забей, бабуль, не нужно быть очень взрослой, чтобы понять, что что-то стряслось. Хочу заметить, мама совершенно спокойна. А если она спокойна, значит все решаемо, – я улыбнулась.
Лицо Миры ничего не выражало. У нее практически полностью отсутствовали эмоции. Она с минуту смотрела на мою улыбающуюся физиономию, от чего я почувствовала себя полной идиоткой.
– Сегодня ты сдашь кровь на совместимость, волнуешься? – ее тон вогнал меня в холодный ужас.
«Волнуюсь, черт возьми, я дико волнуюсь! А вы постоянно мне об этом напоминаете» – проглотила я, и хотела было уже сесть в кресло напротив, когда мама и Лис принесли завтрак.
– Пора за стол, – отчеканила бабушка, не дав мне ответить, – опять омлет.
Она так громко фыркнула, что я невольно сжалась, предчувствуя утреннюю перепалку.
– Раз уж тебе все равно не спалось, могла бы приготовить, что ни будь более изысканное. Где находится кухня, ты прекрасно знаешь, – съязвила мама в ответ.
– А чем плох омлет? М-м-м, – протянул подошедший папа, вдыхая аромат, – тем более с ветчиной и сыром. С днем рождения, родная!
Он крепко обнял меня, поцеловал в голову и уселся за стол как то слишком быстро. Его движения были скорыми и резкими.
Я застыла, положив ладони на спинку стула.
Не скажу, что я очень проницательна, но папино «м-м-м» включило во мне тревожный маяк. Что-то здесь не так… Он никогда не встревает в подобные утренние недовольства. Отец молча садится за стол, завтракает и уходит, иногда не посчитав нужным даже попрощаться.
– Телла, садись, ты сегодня очень задумчива, – заметила мама, отодвигая мне стул и похлопывая по обивке, – все пройдет хорошо, не волнуйся.
– К-х-м, к-х-м, моей дочери не о чем волноваться, – папа прочистил горло и заговорил быстро, прерывая мои размышления.
Я озадаченно посмотрела на тетю, которая тоже все еще стояла, удивленно приподняв правую бровь и скривив губы.
Мы перекинулись взглядами и одновременно уселись.
– Рад, что ты вызвалась с нами, – продолжил отец, на этот раз, обращаясь лично к Лис, – думаю, это правильно.
– Мне все равно, что ты думаешь.
Тетя говорила спокойно, медленно подбирая ножом омлет.
– Не стоит дерзить брату, не забывайся!
– Ну что вы, маменька, ни в коем случае. – Лис язвительно улыбнулась и притворно приложила левую ладонь к сердцу. Мира побагровела от ярости, но промолчала. – Давайте быстрей закончим с этим цирком, я не успела поесть, а меня уже тошнит, – продолжила тетя, сменив тон, – выкладывай братец, что-за бредовая идея пришла в этот раз в твою тупую голову?!
Глаза отца сузились от злости, когда он посмотрел на нее.
Лис, словно потеряв интерес к разговору, медленно и с озорством ковыряла вилкой омлет. О, великий провокатор. Я думала, папа вот-вот взорвется, но, не увидев в ней ни малейших эмоций, он обратился ко мне.
– Мы выберем тебе пару прямо сегодня.
–Что??? – мы с тетей вскрикнули одновременно.
– Ростан, – мама говорила спокойно, словно проводила беседу с нашкодившим мальчишкой, – ты серьезно пытаешься таким образом вразумить сестру? Сегодня твоя ирония льет через край.