Дубликат. Побег из клетки обмана
Шрифт:
Я завизжала, кто-то подхватил, Майя, которая пропустила сегодня школу из-за перелома и кричала из окна как ненормальная, мы орали так громко, что он пришел в себя, поднял злые синие глаза сначала на меня, потом на второй этаж дома, где в окно кричала Майя и ушел. Просто развернулся и ушел, допивая остаток алкоголя из бутылки.
Я быстро скинула рюкзак и побежала к подруге. Но Ирис сказала, что ее дочь спит, и попросила зайти позже. И вообще если бы я не потащила ее в выходные кататься на роликах, она бы не сломала ногу. Я виновато
Мне так и не удалось зайти к Майе в тот вечер. Да и потом я не пыталась рассказать увиденное кому либо.
Утром стало известно, что её брата – Трика, загрызли волки. Он, как и Том, был искателем. Групповая вылазка обычно состоит из десяти человек, двое погибли, еще трое оказались в тяжелом состоянии, на остальных незначительные раны, на всех, кроме Фестона.
Меня охватил озноб от воспоминаний.
Фестон младший, несмотря на то, что он профессионал в своем деле – бездушный, и злобный, неконтролируемый псих, неуязвимое чудовище в облике человека.
Лис и вовсе называла его кровожадным убийцей, уж не знаю, что ее подтолкнуло к подобному сравнению, но похоже все это не без оснований.
Девушки из его списка, все у кого была возможность, предпочли мужей сразу после теста. Одни выходили замуж в четырнадцать, другие ждали своих кандидатов в страхе и молились, чтобы он не отказался от Варт.
Как-то раз Томас мне приснился. Грязный, злой и пьяный, он ворвался к нам в дом, прошлепал громкими шагами в столовую и начал орать как ненормальный, что получит Лис любой ценой, потому, что он победитель. Он бог Зовра и наш герой. Я выбежала вниз и у подножия лестницы оступилась и почти уже упала, когда он схватил меня за пижаму не давая упасть и навис надо мной.
– Где она? – прорычал он.
– От тебя пахнет.
– Бесстрашная значит?
Синие глаза сначала расширились от удивления, а потом почернели от гнева.
– Это сон, – промямлила я, – и у тебя волосы снова в грязи.
– Алкоголь и кровь, пищалка. О какой грязи ты говоришь?
Он отпустил пижаму, и я все-таки шлепнулась на копчик.
Утром я проснулась с огромным синяком на пятой точке. Мама сказала, я так брыкалась во сне, что свалилась с кровати.
Я засмеялась. В течение шести месяцев нам поставят печати брака и моя жизнь превратиться в ад. Жена Томаса Фестона. Ну, уж нет, ни за что.
Я встала, медленно подошла к полкам с лекарствами. Живой он меня не получит.
Йорин вводила мне лекарства из ампул. Откуда она их брала?
Я рассеянным взглядом начала блуждать по полкам. Нет. Не вижу. Где же они?! Время ограничено, ну же соберись! Стеклянные пузырьки, пластиковые флакончики разных размеров, таблетки в блистере, все не то. ГДЕ?! Я уже было отчаялась, когда увидела заветные ампулы. Значит, доза двух ампул не смертельна. Вряд ли я смогу попасть в вену самостоятельно, поэтому просто выпью все, что есть.
Попыталась сломать – безрезультатно. Да что со мной не так?! Пилка! Точно! Она чем-то немного спилила горловину.
– Нет! Нет! Нет! Нет!
Я заметалась по лаборатории, как ужаленная. Где эта чертова штука? Время. Бросив ампулы на кушетку, схватила какие-то таблетки в пузырьке. Нужно их сжевать, чтобы наверняка. Но положив их в рот, я поняла, что даже проглотить их практически невозможно, рот просто горел огнем, который разливался по глотке, в желудок. Запила прямо из кувшина. Не помогло. Кажется, я умру не во сне, а от того, что расплавятся мои органы.
Теряя всякое желание умирать, я уперлась взглядом в стоящий в углу холодильник. Странно, я была уверена, что в лаборатории есть небольшая столовая. Открыла, вместо продуктов там обнаружились очередные склянки с лекарствами, шприцы с жидкостью и новая порция злосчастных ампул. Уже потеряв надежду на везение, аккуратно надавила на горлышко и оно откололось. Я начала судорожно хватать ампулы и заливать их в горящий рот.
Довольно. Больше не смогу.
На непослушных ногах поплелась к кушетке и упала без чувств.
4 апреля 68г.
Жарко. Каждый вдох дается с большим трудом. Челюсть словно пробита металлической спицей, в горле все еще неистово жжет, а виски просто разрывает, от этого создается ощущение, что моя голова приняла квадратную форму. Хорошо бы ее поднять, но, кажется, она еще и окаменела.
Острая боль во всем теле не дает сосредоточиться на дыхании. Жива? Мертва? Не понятно. Кругом темень. Слышу только бесконечное шарканье чьих-то ног.
Постаралась открыть рот, тщетно. Видимо он онемел. Или я все-таки умерла и это мой личный ад. Щелчок, шевеление воздуха, тишина. Пытаюсь открыть глаза, шевельнуть рукой, но кроме боли, ничего…
– Телла, прости меня. Это все моя вина. Если бы я дала согласие на печать с Фестоном, всего этого могло и не случится. Прошу, возвращайся… Прошу… – уставший и потускневший голос Лис проглотила тишина.
– Бесовка, соскучилась? – голос пьяный и самодовольный.
Что он здесь забыл? Я почувствовала, как воздух внезапно наэлектризовался.
Проваливай, проваливай! Мне хотелось кричать, но даже будучи в сознании вряд ли я смогла бы проронить хоть слово. Или смогла? Хочется верить, что да.
– Ты должен запечатлеться со мной…
Что? Что ты несешь, Лис?! Какого черта?!
– Ты снова просишь?
Он засмеялся. Какой у него дикий смех. Совсем не человеческий. Тихие шаги приблизились, и я уже представила как он навис над ней, высокий, грязный и пьяный, с мерзкой ухмылкой, синими глазами, чернеющими от злости и растрепанными пепельными волосами.
– Попроси еще, мне это так нравится.
– Прекрати.
Тетя была не в состоянии злиться, когда она последний раз спала?