Дуэль с судьбой
Шрифт:
«Он наверняка важная особа», — сказала себе Ровена, глядя на длинные тонкие пальцы молодого человека, на одном из которых красовался перстень-печатка с причудливой монограммой.
Ровена знала, что ничего больше не может сделать для потерпевшего, — оставалось только ждать отца. Действуя механически, она подняла со стула одежду, чтобы аккуратно развесить ее.
Отметив про себя превосходную ткань дорожного сюртука, она вдруг нащупала что-то в нагрудном кармане и вытащила бумажник.
Ровена
Взяв в руки светлые панталоны, девушка услышала звон монет в кошельке, который она тут же вынула и положила рядом с бумажником.
«По крайней мере у него действительно есть деньги, — удовлетворенно подумала Ровена. — И я не допущу, чтобы он уехал, не заплатив папе».
Блестящие сапоги незнакомца сильно запачкались, — очевидно, он вывалился из экипажа на дорогу.
Интересно, что случилось с лошадьми. При мысли о том, что бедные животные могли пострадать в дорожном происшествии, сердце Ровены болезненно сжалось.
Она вспомнила, как однажды видела катастрофу, когда две несущиеся во весь опор лошади, управляемые нетвердой рукой хозяина, сломали себе шеи и их пришлось добить, чтобы избавить от мучений.
Интересно, этот молодой человек тоже сам виноват в столкновении?
Но Ровена была почему-то уверена, что раненый джентльмен умело обращался с вожжами и авария произошла только из-за кучера дорожного дилижанса.
«Разве Эйб не сказал, что кучер был пьян?»
К сожалению, слишком многими экипажами на дорогах управляли нетрезвые, неумелые возницы, многим из которых вообще не следовало бы доверять лошадей.
В то же самое время у Ровены возникло непонятно откуда подозрение, что молодой человек гнал очень быстро.
Он не походил на человека, который стал бы медлить на дороге и осторожничать. Ей почему-то казалось, что этот человек обладает энергичным характером и пылким темпераментом и сдержанность не входит в число его достоинств.
Ровена оглядела комнату, размышляя, что еще она может сделать, но в этот момент услышала, как открылась входная дверь, и, выбежав на лестницу, увидела в прихожей отца.
— Папа! — воскликнула девушка. — Как хорошо, что ты пришел!
— А, Ровена! Эйб сказал мне, что пациента уложили в постель.
— Он не приходил в сознание, папа. Это было очень страшное столкновение?
— Скорее неприятное, — сказал доктор Уинсфорд, поднимаясь по лестнице.
— Что же там случилось? — Ровене хотелось как можно полнее удовлетворить свое любопытство.
— Кучер наемного экипажа выскочил прямо на середину перекрестка. Это была целиком и полностью его вина, и только благодаря искусному обращению с лошадьми мужчине, управлявшему фаэтоном, удалось уклониться от лобового столкновения.
— Я так и знала, что это вина кучера, — воскликнула Ровена.
— Бог любит пьяниц и дураков, поэтому на негодяе не осталось ни единой царапины. Зато фаэтон этого бедняги перевернулся и, кажется, по нему проехало колесо.
— Он очень плох, папа?
— Не могу сказать точно, пока не осмотрю его, — ответил доктор. — Ты принесешь мне горячей воды?
— Она уже в спальне, — сказала Ровена. — И я отерла кровь с его лица. Рана на лбу выглядит не так уж ужасно.
— Меня беспокоят внутренние повреждения, — покачал головой ее отец. — У нас остались бинты?
— Да, папа, и они тоже уже там.
Доктор Уинсфорд зашел в спальню и сказал, бросив взгляд на кровать:
— Ты уже позаботилась о том, чтобы его раздели, — хорошая девочка. Это сэкономит время, а мне еще предстоит обработать около дюжины царапин, синяков и разбитых носов.
Говоря все это, отец Ровены прошел через комнату и тщательно вымыл руки под умывальником.
— Тебе нужно что-нибудь еще, папа? — спросила Ровена.
— Нет, думаю, все необходимое под рукой, — немного рассеянно ответил доктор.
Вытирая руки, он сосредоточенно смотрел на лежащего перед ним раненого, и Ровена знала, что сейчас отец концентрирует внимание на его состоянии, а значит, неспособен думать ни о чем другом.
— Пойду приготовлю тебе чашку чая, папа, — сказала девушка. — Позови меня, если понадобится что-нибудь.
Она сбежала по лестнице, радуясь тому, что может хоть чем-то помочь своему сердобольному отцу.
Ровена слишком хорошо знала, как расстраивают его происшествия вроде сегодняшнего: местные жители так любили доктора еще и потому, что он был очень чувствительным человеком и сильно переживал, видя, как люди страдают от боли.
Ровена ясно представила себе картину разыгравшейся трагедии — визжащих женщин и детей из перевернувшегося экипажа, ржание лошадей, бьющихся от страха, крики, стоны и упавшие тела вперемешку с багажом, клетки с курами и почти наверняка — мешок с козой или овцой.
Как и сама Ровена, отец ее наверняка испытывал жалость не только к пострадавшим людям, но и к животным.
Девушка была уверена, что раненый джентльмен наверняка ехал на превосходных лошадях, и теперь оставалось только надеяться, что их не повредило сломанной осью, как коня, пострадавшего недавно при столкновении в соседней деревне.
— Доктор уже дома? — спросила миссис Хансон, когда Ровена зашла в кухню.
— Да, — ответила девушка, — он наверху, с пациентом.
— Я должна передать ему, мисс Ровена, что миссис Карстейз будет очень благодарна, если доктор зайдет к ней сегодня вечером.