Дуэль сердец
Шрифт:
При входе во дворец девушка сняла обувь и показала, что Гейл должна сделать то же. Та повиновалась, зная, что такова здешняя традиция — входить в дом босиком. Они вступили в очень длинную, с высоким потолком комнату, одна стена которой состояла из узких окон, а другая была увешена от пола до потолка коврами. Красочный мозаичный пол был застлан персидскими коврами, мебели вокруг Гейл не увидела, но зато везде лежали многочисленные подушки различных форм и размеров.
Девушка подвела Гейл к дивану, застеленному богатой парчой, а сама расположилась на большой подушке поблизости. Гейл села. Она боялась, что бабушка с дедушкой будут волноваться из-за ее
Гейл посмотрела на девушку, которая с любопытством изучала ее. Та сидела, обхватив колени руками, унизанными браслетами. Пояс, инкрустированный драгоценными камнями, давал понять, что девушка занимает высокое положение в доме. Вполне возможно, она понимает и по-английски.
Гейл снова попробовала:
— Пожалуйста, скажите мне, зачем я здесь?
Девушка улыбнулась:
— Наверное, потому, что волосы у вас как золото заката и глаза столь же сини, как небеса пустыни. Кто ведает? — Она сказала это на превосходном английском языке, затем хлопнула в ладоши и быстро заговорила на арабском, давая приказания девочке лет двенадцати, появившейся через занавешенную арку в дальнем конце комнаты. Гейл признала слово «гава», что означало кофе, но она не могла понять остальное. Ее глаза были прикованы к той двери с пологом, через которую исчезла служанка, а девушка проговорила по-английски: — Вы не можете покинуть дворец без разрешения моего отца. Я не могу ослушаться желания шейха. Я должна развлекать вас, как подобает послушной дочери, пока он не прибудет.
— Но я не могу оставаться здесь, — вскричала Гейл в тревоге. — Обо мне будут беспокоиться. Когда ваш отец возвратится?
Ее собеседница пожала плечами:
— Он приезжает и уезжает, когда ему вздумается. Я надеюсь, он прибудет не скоро, поскольку хочу поговорить с вами о многих вещах. Не то чтобы я совсем не осведомлена о внешнем мире. Я много путешествовала с моим отцом, шейхом, но я провожу большую часть моей жизни здесь, во дворце у меня есть все, чего я хочу.
Служанка возвратилась с подносом, на котором помещались две белые пиалы. Одну подали ей, и Гейл увидела своего рода творог, вероятно сделанный из козьего или верблюжьего молока. Она попробовала и нашла его весьма вкусным. Но у нее совсем не было аппетита. Гейл даже не захотела предложенных сочных фруктов, она лишь с интересом наблюдала, как служанка разливает черный кофе из серебряного кувшинчика в чашки тонкого фарфора. Отхлебывая кофе, она вспомнила давний вечер в «Башнях ван Элдинов», когда обедала с Лансом в соблазнительном платье для гарема. Он ведь тогда предупредил ее про интерес шейха к блондинкам, но ей это не принесло пользы. От воспоминаний ее пробудил голос хозяйки, снова заговорившей, стоило служанке унести поднос с грязной посудой.
— В первый ли раз вы оказались во дворце шейха? — спросила она учтиво.
Гейл кивнула, мысленно добавив, что также и в последний, если это только будет от нее зависеть. В следующий момент Гейл встрепенулась — она была уверена, что услышала телефонный звонок, донесшийся из-за двери с пологом.
— Извините меня, — вежливо сказала ее собеседница, стремительно покидая комнату. Через несколько минут она вернулась. — Это был звонок от моего отца, шейха. Он будет здесь очень скоро.
Гейл смотрела недоверчиво.
— У вас есть телефон? — с надеждой поинтересовалась она.
— Конечно. Мы ведь недалеко от Танжера.
Неожиданно все упростилось. Она могла позвонить Лансу в его гостиницу. Но как она сообщит ему, где находится? Она не знала. Возможно, если ей будет известно имя девушки, это поможет. Ее наверняка знают в Танжере.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Айша, — проговорила девушка. — А вас?
— Гейл… Гейл ван Элдин. Смотрите, Айша, мой муж рассердится, когда узнает обо всем. Позвольте позвонить ему. Он забудет об инциденте, если вы разрешите ему забрать меня домой. — Она решительно вскинула подбородок. — У вашего отца могут быть неприятности с властями.
Айша покачала головой:
— Я не осмеливаюсь вмешиваться в дела отца. Не тревожьтесь — вы вне опасности.
Она вновь хлопнула в ладоши, в комнату вошла группа танцовщиц, одетых в легкие одежды, и зазвучала музыка. Танец околдовывал. Необычная музыка создавала неповторимое впечатление, одежда девушек, блеск драгоценностей — все кружилось перед глазами Гейл. Танец окончился, появились три акробатки. Но Гейл была не в таком настроении, чтобы желать развлечений. Она размышляла о том, как добиться возможности позвонить бабушке с дедушкой и дать им знать, где она находится.
Она пропустила завтрак. Если полковник поздно вернулся с утренней поездки, то они предположат, что она была с ним. Ланс, наверное, разъярен и воображает, будто она сделала это намеренно — в отместку за вчерашний вечер. Бабушка не одобрит ее поездку с другим мужчиной и то, что она заставляет собственного мужа ждать.
Гейл не видела мужчин во дворце, кроме одного, который привез ее сюда, но была уверена в надежной охране. Акробатки закончили выступление, и Айша показала ей восточные ковры, украшавшие стены, объяснив, что большинство из них — подношения просителей. Еще раз принесли кофе, и Айша подвергла ее форменному допросу о жизни в Англии. Гейл слушала и отвечала механически. У нее возникла дикая мысль, что она может пробыть тут целый день. Она всерьез задумалась, как ей добраться до телефона, когда снова раздался звонок.
Айша подошла к телефону, а вернувшись, сказала:
— Вы должны идти со мной к воротам дворца.
После полумрака комнаты внезапный яркий свет солнца ослепил Гейл. Она зажмурилась, босые ноги ее ступили на горячую землю. Вновь открыв глаза, Гейл очутилась в том же внутреннем дворике. Дети ушли, Айша надевала свои туфли. Поспешно Гейл обулась, и они пошли к внешним воротам дворца.
Маленькая дверь была открыта для Гейл. Теперь она была свободна. Облегчение, которое испытала Гейл, было так сильно, что она едва не заплакала.
— Миссис ван Элдин? С вами все в порядке? Мне жаль, что это произошло. — Полковник спешил к ней, чтобы по-отечески обнять за плечи.
Чуть не зарыдав, она робко посмотрела на него:
— Как вы узнали, что я здесь?
— Догадался, увидев вашу лошадь, гуляющую без всадника. Но давайте поспешим. Солнце высоко, и жара становится невыносимой, скоро будет еще жарче. — Он подвел Гейл к привязанным у зарослей пальм лошадям и уже в дороге принялся объяснять: — Шейх Едним — мой друг, и я, конечно, знал, что он восхищается вами. Вот почему я всегда сопровождал вас в поездках и никогда не отпускал одну. Шейх имеет слабость к английским женщинам. Когда ему какая-нибудь понравится, он договаривается, чтобы ее похитили и привезли в его дворец. Но намерения Еднима весьма безобидны. Он просит отобедать с ним, а после дарит драгоценности и отпускает. Не много надо было ума, чтобы догадаться, кто стал его жертвой на этот раз.