Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера
Шрифт:
И, наконец, И. В. Сталин не забывал о той позиции, которую в то время занимали правительства Англии и США, являвшиеся самыми активными сторонниками передела мира с целью получения новых источников сырья, дешевой рабочей силы и самых обширных рынков сбыта своей продукции. Для решения этих проблем требовалось, прежде всего, максимально ослабить Германию и Россию, которые в то время были самыми быстро развивающимися странами Европы. Затяжная война между этими странами была лучшим выходом в решении этой проблемы. Оставалось только найти достойный повод для начала такой войны. Нападение СССР на германские войска, расположенные на территории Польши и Венгрии, сразу же решало бы эту проблему. Более того, после объявления СССР агрессором
Таким образом, нет никаких оснований говорить о подготовке Советским Союзом превентивного удара по Германии летом 1941 года и связывать этот миф с личностью И. В. Сталина. Генеральный штаб разрабатывал такой план, но он, видимо, остался только на бумаге. При этом неоспоримым является факт, что 22 июня 1941 года именно германские войска всеми силами вторглись в пределы Советского Союза, нанесли сокрушительный удар не только по армиям прикрытия государственной границы, но и по мирному населению, и развили стремительное наступление на большую глубину в соответствии с реально существовавшим планом «Барбаросса». В связи с этим агрессия Германии против СССР стала фактом, оспорить который никто и никогда уже не сможет.
«Внезапное» нападение
Вто же время не выдерживает критики и миф о том, что нападение Германии на СССР было полной неожиданностью для советского руководства.
О внезапном нападении фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 года написано во всех советских энциклопедиях и учебниках, в это почти полвека свято верил каждый советский человек. В конце 80-х и начале 90-х годов в печатных органах начали появляться публикации различных авторов о том, что агрессия Германии вовсе не была внезапной для Советского Союза, а стала частью антинародной политики сталинского режима. Только немногие исследователи рассматривали события 22 июня 1941 года не как преступную деятельность или головотяпство советского руководства, а как результат сложной военно-политической игры между А. Гитлером и И. В. Сталиным. Еще позже появились работы, в которых внезапность (неожиданность) рассматривается с позиций военного искусства, как следствие конкретно проводившейся работы на уровне генеральных штабов, командующих, командиров, их штабов и войск.
В 2001 году вышла в свет книга доктора военных наук генерала армии В. Н. Лобова «Военная хитрость», в которой достижение внезапности рассматривается как высшее проявление военной хитрости и действенное средство достижения победы над врагом. В предисловии, ссылаясь на высказывание древних полководцев, он, в частности, пишет: «Хитрость в войне всегда расценивалась как рациональный и необходимый вид деятельности, так как она выступала как коэффициент силы, т. е. увеличивала силу или мощь удачливого хитреца. Отказ от использования хитрости в войне подрывал собственную силу. Поэтому, когда все остальные элементы силы в войне были равны, хитрость позволяла экономичнее использовать свои возможности, достигая более быстрой победы с наименьшими затратами и жертвами. В случае неравенства соперников хитрость помогала более слабой стороне компенсировать количественное или другое отставание…
Выдающиеся полководцы (как и государственные деятели. – Авт.) побеждали, потому что при прочих равных условиях превосходили противника в гибкости ума и твердости воли, творчески использовали принципы военного искусства, умножая их эффективность в данной конкретной обстановке. По мере возможности они заставляли работать на себя даже неблагоприятные факторы, навязывали врагу свой план действий, наносили по нему внезапные удары с самой неожиданной и наиболее чувствительной для него стороны. Они не считали решающим фактором успеха одну только силу – сама по
Таким образом, ставка на военную хитрость, одной из целей которой было достижение внезапности, всегда рассматривалась как составная часть военного искусства. Времена «рыцарского» двоеборства на равных условиях давно прошли. Каждый старался упредить противника в действиях или же разгадать планы действий другой стороны заранее для того, чтобы своевременно подготовить врагу ловушку. И в том и в другом случае ставка делалась на дезинформацию и внезапность, и в выборе средств для их достижения уже не считались. А преуспевала в этом деле Германия и, естественно, ее лидер Адольф Гитлер.
В штабах и войсках вермахта, где службу проходило большое количество офицеров и генералов еще старой кайзеровской армии, получивших хорошее академическое образование и имевших большой боевой и служебный опыт, вопросам военной хитрости традиционно уделялось большое внимание. Внезапность, как одно из проявлений военной хитрости, всегда была на первом месте. Свое отношение к военной хитрости они постарались привить и А. Гитлеру, который к концу 30-х годов был уже большим специалистом в области хитрости политической.
Первой большой неожиданностью для многих стран Европы было быстрое создание вооруженных сил Германии. Эта огромная работа была проделана под носом мировой общественности и успешно завершилась к 1939 году. В результате этой работы А. Гитлер получил мощные вооруженные силы, уже «натасканные» на боевых действиях в Испании, оккупации Чехословакии.
Крупным шагом по дезинформации будущего противника были кампании с использованием визитов иностранных экспертов, которые затем у себя дома распространяли сказки о мощи и неуязвимости Германии. Нередко это делалось по незнанию истинного положения вещей, нередко – с определенным умыслом, с целью устрашения.
В августе 1938 года, когда чехословацкий кризис еще только подогревался, Г. Геринг по приказу А. Гитлера пригласил руководителей французских ВВС с инспекционным визитом. Начальник французского штаба авиации генерал Жозеф Вюллеме дал согласие и взял с собой несколько человек. Французам показали прекрасно оборудованные казармы личного состава люфтваффе, современные аэродромы с рядами новейших по тому времени самолетов, практические занятия летчиков. Затем Вюллеме и его сотрудников провели по ультрасовременному авиационному заводу в Ориенбурге. Они увидели десятки средних бомбардировщиков на линии сборки, безупречные бомбоубежища, зарытые глубоко в землю, в которых все было в полной боевой готовности. Они увидели, как в полете Хе-111 работает на одном двигателе. Затем французов пригласили посмотреть на авиационный завод с борта самолета Хе-111. Когда этот самолет снизил скорость до максимума, рядом по заранее обговоренному плану со свистом пронесся самолет Хе-100. Когда оба самолета приземлились, немцы повели ошеломленных визитеров к Хе-100 и объяснили, что этот самолет только недавно закончил заводские испытания и уже принят на вооружение.
– А сколько времени потребуется для того, чтобы запустить его в серийное производство? – спросил Вюллеме.
Ему ответили:
– Вторая линия уже готова, а третья войдет в строй через две недели.
Это не соответствовало действительности, но хитрость удалась, и французы были практически в шоке. Позже Вюллеме признался, что был потрясен тем, что увидел в люфтваффе, и мрачно предсказал, что «начнись война, как вы предполагаете, в конце сентября, то за две недели не останется ни одного французского самолета».