Дуэль Верховных Главнокомандующих. Сталин против Гитлера
Шрифт:
Как известно, из Генерального штаба в войска в последние мирные месяцы поступали распоряжения только общего характера. Никакой конкретной реакции советского правительства и руководства Наркомата обороны на обстановку, складывающуюся у границ СССР, обозначено не было. Более того, советское руководство и Генеральный штаб постоянно предупреждали местное командование «не поддаваться на провокации», что отрицательно влияло на боевую готовность войск прикрытия государственной границы. Видимо, плохо были налажены взаимодействие и взаимоинформация между органами НКГБ, НКВД и штабами Красной Армии.
Хотя следует признать, что
Таким образом, создается мнение, что советское руководство умышленно игнорировало обильно поступавшую из различных источников разведывательную информацию о подготовке Германии к войне против СССР. Отдельные исследователи говорят о том, что это была особая линия поведения высшего советского руководства, всячески стремившегося оттянуть начало войны с целью подготовки страны и Красной Армии. Другие утверждают, что в 1940-м – начале 1941 года советское руководство больше занимали внутренние проблемы, возникавшие на новых территориях, присоединенных к СССР в 1939–1940 годах, чем вопросы внешней угрозы. В последние годы находятся и такие авторы, которые пишут о том, что поведение советского правительства накануне войны, и в частности позиция И.В. Сталина, было проявлением ненависти вождя к своему народу.
Безусловно, все это только субъективные выводы различных исследователей. А что говорят факты? Передо мной выписка из инструкции Второго бюро генерального штаба французской армии от 15 мая 1941 года. В ней записано:
«В настоящее время СССР – единственная европейская держава, которая, располагая мощными вооруженными силами, не втянута в мировой конфликт. Кроме того, объем советских экономических ресурсов настолько велик, что Европа перед лицом продолжающейся морской блокады может быть обеспечена сырьем и продовольствием из этого резерва.
Похоже, что до настоящего времени СССР, следуя тактике выживания, стремится использовать истощение сил обеих воюющих сторон для укрепления собственной позиции… Однако поворот событий в течение последних двух месяцев заставляет думать, что СССР не сможет осуществить свои планы в их первоначальной форме и, вероятно, будет втянут в войну ранее, чем полагает».
На основании всего вышеизложенного говорить о том, что агрессия Германии против СССР для высших эшелонов советской власти и лично для И.В. Сталина стала полной неожиданностью, не приходится. И. В. Сталин и его ближайшее окружение было достаточно хорошо осведомлено о том, что происходит в Берлине и у западной границы СССР, и события 22 июня 1941 года должны были стать только логическим завершением большой дипломатической игры, которую Кремль вел в последние годы.
В то же время напрашивается совершенно справедливый вопрос: что мешало советскому руководству своевременно ориентировать высшие штабы о реальном положении дел у западной границы СССР? На сегодняшний день однозначного ответа
Накануне
Вкниге Г. К. Жукова имеется полный текст директивы, которую нарком С. К. Тимошенко после одобрения ее И. В. Сталиным отдал войскам западных округов и народному комиссару Военно-морского флота около 23 часов 21 июня 1941 года:
«1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ПВО, ПрибВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городков и объектов;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить». ( Жуков Г.К.Воспоминания и размышления. С. 244).
С этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тот же час передать ее в округа. Передача в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года.
Об этом же пишет в своих мемуарах и Г. К. Жуков. В частности, он отмечает, что сведения о подготовке Германией агрессии против СССР были известны Генеральному штабу, и тут же признается: «В период назревания опасной военной обстановки мы, военные, вероятно, не сделали всего, чтобы убедить И. В. Сталина в неизбежности войны с Германией в самое ближайшее время и доказать необходимость проведения в жизнь срочных мероприятий, предусмотренных оперативно-мобилизационным планом. Конечно, эти мероприятия не гарантировали бы полного успеха в отражении вражеского натиска, так как силы сторон были далеко не равными. Но наши войска могли бы вступить в бой более организованно и, следовательно, нанести противнику значительно большие потери. Это подтверждают успешные оборонительные действия частей и соединений в районах Владимир-Волынского, Равы-Русской, Перемышля и на участках Южного фронта».
Теперь вспомним, что мобилизационный план был разработан Генеральным штабом и утвержден только в феврале 1941 года. После этого в штабы военных округов были направлены только частные директивы, в которых указывались мобилизационные задания, календарные сроки основных мероприятий, в том числе и конечные сроки разработки окружных мобилизационных планов – 1 июня 1941 года, а в Западном Особом военном округе – 15 июня 1941 года.
Ниже Г. К. Жуков пишет: «Сейчас бытуют разные версии по поводу того, знали мы или нет конкретную дату начала войны.