Дуэльный кодекс. Том 2: Черная книга

Март Артём

… – против, – продолжил герцог-ведущий, – безтитульного дворянина Игната Орловского. Дуэль назначена на послезавтра, на семь вечера.

Дворянство загалдело с новой силой.

– Кто такой этот Петрин?

– А Орловский? Это тот парнишка, что освободил драконицу?

– Я знаю всех дуэлянтов! Эти господа не бросали имена!

Со всех сторон, обеспокоенным тоном доносились комментарии.

– Ты ведь не бросал свое имя, – уставилась на меня Вика.

– Нет, – холодно проговорил я, – не бросал.

Потом

я увидел, как ко мне, рассекая толпу, словно военный корабль море, движется Сикорский. Он подошел и посмотрел на меня свысока.

– Олег не мог бросить записку. Скажите, ее бросили вы?

– Все видели каждого, – я не отводил взгляда от маленьких серых глаз князя, – кто бросал записки.

Он не ответил. Только засопел. Потом все же проговорил:

– И вас среди них не было. Да. Но это еще ничего не значит. Чашу можно обмануть. Сложно, но можно.

– Вы меня обвиняете, князь? – я посмотрел на него исподлобья, – и почему же герцог Олег Петрин не мог сам обмануть чашу?

– Я вас ни в чем не обвиняю. Пока что. Но, мне кажется, – склонился ко мне Сикорский и заговорил вполголоса, – вы знаете больше, чем говорите. А бросить ее герцог не мог. Потому что Прокуратор Олег Петрин, мой двоюродный племянник, пропал вчера утром.

Глава 5

– Я не обманывал чашу. Зачем мне это? Мало у меня, что ли других проблем? – говорил я сердито, но спокойно.

– Думаю, – заговорила серьезная женщина с нордической внешностью, – нет смысла сейчас выяснять, кто обманул ее, – она осмотрела всех собравшихся, – ведь все мы знаем, что будет, если дуэль, назначенная чашей, не исполнится.

– А что будет? – Малиновский с интересом посмотрел на женщину.

Главы всех четырех домов-спонсоров фестиваля собрались на арене под большим навесом в красно-белых цветах. В нем обычно заседали дуэльные судьи.

Кроме них был тут я, собственно говоря, молчаливый дуэльный судья, а также Семен Малиновский, которого, видимо, таскали везде, как хорошего гостя из Питера. Насколько я мог понять, он тоже интересовался дуэлями и дружил с высокопоставленными людьми из Северной столицы, которые присматривались к такому занятому бизнесу, как ставки на дуэли.

Я задумчиво смотрел на покрытое приятной зеленой травкой дуэльное поле. Еще не тронутое, оно радовало глаз.

Кто мог бросить записку, я не знал. Вообще, мог кто угодно. Например, сам Олег Петрин, может маг крови Бояринов, может даже Сикорский. Только зачем им было это все, я решительно не понимал. Ясно одно: ситуация запуталась крепким узлом. И, кажется, мне придется его распутывать. Договор с Пушкиным и прокураторами был однозначен: смерть мага крови в обмен на государственную награду в виде титула.

– А произойдет-то, – Сикорский, развалившийся на деревянном стуле, подхватил слова серьезной

дамы, – что фестиваль встанет. Жеребьевка чашей – традиция, которой все доверяют. Иной способ дворяне не примут. Особенно те, кто ставит на дуэлянтов большие деньги. Потому что считают жеребьевку чашей справедливой. А чашей не воспользоваться, пока все, дуэли, что она организовала, не пройдут в установленном порядке.

– Верно, – нордическая дама сдержанно кивнула и гордо задрала острый подбородок, – поэтому фестиваль под угрозой. А решить проблему можно лишь одним способом.

– Провести эту дуэль к назначенному сроку, – не отводя глаз от зеленого дуэльного поля, лениво сказал я.

– Правильно, господин Орловский, – она кивнула снова и улыбнулась.

– Но Олег пропал, – Сикорский посмотрел на меня строго и мы встретились взглядами, – куда? Я не знаю. С организацией поисков на таком масштабном мероприятии настоящая беда.

Я был уверен, что остальные не знают об операции прокуратора Олега Петрина, иначе Сикорский свободно говорил об этом. Ведь, выходит, операция по поимке мага крови под угрозой. Знал ли он о ней? Скорее всего. Но молчал.

– Я посмотрю, что можно сделать, – серьезно сказал.

Все четверо глав посмотрели на меня Трое – удивленно, Сикорский – безэмоционально. Мне показалось, что в глазах Малиновского промелькнуло что-то, что можно было бы назвать надеждой.

– А что? – пожал я плечами, – все же я вовлечен в эту неприятную ситуацию. И без меня она и так не разрешиться. А сидеть сложа руки, когда передо мной возникают проблемы, я не привык. Так что с радостью помогу.

Потом улыбнулся и добавил:

– В перерывах между дуэлями.

– Весьма благородно с вашей стороны, – нордическая дама мило улыбнулась, – если вам удастся найти Петрина и провести эту дуэль, вы спасете фестиваль. И, – она окинула всех взглядом, – получите весомую благодарность от нас. Естественно, в денежном выражении.

– Соглашусь, – толстяк из дома, который мне представляли, но я не запомнил фамилии, заговорил высоким голосом, – что благородному господину Орловскому нужно заплатить за такую работу. Иначе мы сами потеряем больше, чем заработаем. Не будет дуэлей – все просто разбегутся.

– И доверие дворянства, – захрипел старик-офицер, – будет для нас потеряно. Авторитет мероприятия упадет, и в следующем году никто уже не станет кхм… участвовать в нем.

– Тогда вам повезло, – я улыбнулся, стоя все это время у заборчика, ограничивающего расположенную на высоте судейскую террасу, – что я согласен помочь.

– Но, уверяю вас, Орловский, – Сикорский посмотрел на меня очень зловеще, – что когда все закончится, мы проведем тщательное расследование. И если выяснится, что обман чаши – ваших рук дело, вы заплатите нам сполна. И не только деньгами.