Дуэт смерти
Шрифт:
Один раз она уже ходила по этой дорожке. Вошла в этом дом и принесла Бренде Лингстром весть о смерти. Сказала ей, что ее дочь мертва.
На этот раз дверь открыл Джеми.
Когда это он успел так вырасти? Еве пришлось поднять глаза вверх, чтобы встретиться с его взглядом: странное, непривычное чувство. Он отрастил волосы. Светлые, растрепанные, они падали на лицо в полном беспорядке. Джинсы были все в дырах, присмотревшись к его мешковатой застиранной футболке, Ева узнала ухмыляющиеся лица популярной группы мусорного рока.
Черты лица словно стали тоньше, определеннее
Его заспанные глаза вспыхнули дружелюбием, но тут же насторожились.
— Вот дерьмо, — сказал он.
— Я тоже рада тебя видеть.
— Кто умер? Ты ж не просто так мимо проходила и решила заглянуть? Кто… Мама?!
В его взгляде отразилась паника, он схватил Еву за руку с такой силой, что она скривилась.
— Нет. А что, ее нет дома?
— Они с бабушкой уехали еще в пятницу, хотели воспользоваться праздником и пообщаться с какими-то подружками. Выходные для больших девочек. С ними все в порядке?
— Насколько мне известно, да. Нам надо войти, Джеми.
— Кто это? Скажи мне, кто умер?
Смягчить такой удар невозможно.
— Дина Макмастерс.
— Что? Нет! Быть того не может. Дина? О боже! О черт!
Он повернулся и шагнул в гостиную, почти не изменившуюся с тех пор, как Ева впервые принесла сюда известие о смерти почти два года назад. Джеми принялся вышагивать по комнате, едва не налетая на стол и стулья, кружа, как тигр в клетке.
— Дай мне минуту, хорошо? Дай мне одну чертову минуту.
Ева сделала знак Пибоди сесть, а сама осталась на ногах, пока Джеми использовал предоставленную ему минуту.
Он остановился, повернулся… В глазах появилось так не шедшее к его юному лицу выражение безнадежности.
— Когда?
— Сегодня, в три с небольшим ночи.
— Как?
— Мы об этом еще поговорим. Когда ты видел ее в последний раз?
— Черт… — Джеми потер переносицу. Этот жест его как будто немного успокоил. — Пару недель назад. Погодите…
Он сел на подлокотник кресла и уставился в пространство. Так прошло несколько минут.
Ева видела, как он овладевает собой. Если и впрямь решит пойти в полицию, у него есть стержень, у него получится стать хорошим полицейским, решила она.
— Во вторник. В этот ближайший вторник будет ровно две недели. Мы собрались большой компанией послушать новую группу — «Дробилка». Они играли в клубе «Зеро». Я ее пригласил, потому что мы с ней в последнее время редко виделись, а она любит музыку. Всякую, даже старую муть. Это клуб для подростков, она могла пройти без проблем. Группа оказалась полный тухляк, мы с Диной слиняли после первого отделения и пошли есть пиццу. Потрепались, обменялись новостями. Я проводил ее до дому, мы успели до полуночи. У нее же комендантский час.
— О чем вы говорили?
— Да так, о всякой ерунде. Школа, музыка, кино, компы. Она компами не слишком увлекалась, но ей нравилось меня слушать. Мы с ней сто лет друг друга знаем, дедушка дружил с ее отцом, а она хотела на будущий год поступить в Колумбию. Мы об этом тоже поговорили, я же отучился два семестра.
— Она говорила о своем дружке?
— О каком дружке? — насторожился Джеми. — Она ни с кем не встречалась, насколько я знаю. Не было у нее дружка. Она жутко комплексовала и дергалась, как только речь заходила о парнях. На встренки не бегала.
— Встренки?
— Свидания. Она не считала себя красивой, дуреха. Жаловалась мне: не знает, что говорить и как говорить. Мама говорила, что она просто стеснительная девочка, неуверенная в себе, что она из этого вырастет. А теперь, выходит, уже не вырастет, — с горечью добавил Джейми. — Что с ней случилось, Даллас?
— Ее родители уехали на выходные. — Ева специально говорила сухим деловым тоном. — Вчера, в не установленный пока час, она впустила кого-то в дом. Похоже, она его ждала и, насколько можно судить по тому, что нам о ней известно на данный момент, она его знала и доверяла ему. — Все равно он скоро все узнает, Ева это понимала. Пусть уж узнает сейчас и от нее. — Он ее связал, изнасиловал и убил. Джеми не дрогнул и не отвел от нее глаза. В них вспыхнула ярость, он вскочил на ноги, и вдруг его взгляд словно заледенел. «Да, он будет хорошим копом», — сказала себе Ева.
— Она никому ничего плохого не делала. Я в том смысле, что она была из тех, кто все на свете сделает, лишь бы никому не причинить вреда. Но она была сообразительной и проворной. И вовсе не дурой. Отлично овладела самообороной. Черт, она пару раз меня положила, когда мы вместе тренировались! Он не смог бы ее связать вот просто так. — Джеми щелкнул пальцами. — Она не сдалась бы без борьбы. Наверняка остались следы.
— Не исключено, что он подсыпал ей наркоты, чтобы ее обездвижить, а потом связал и надел наручники, чтобы она не дергалась. Она не сдалась без борьбы, она отчаянно боролась, Джеми, но было уже слишком поздно.
— Если она кого-то впустила, значит, она его знала. Тут ты права. Мы с ней не так тесно общались в последнее время, когда я пошел в колледж, и я не знаю всех, с кем она могла…
— В чем дело? — нахмурилась Ева. — Почему ты замолчал?
— Когда мы оторвались от остальных и общались за пиццей, она меня спросила, чего парни из колледжа ищут в девушках. Я пошутил. Сказал: того же, чего любой парень ищет в любой девушке. Но ей хотелось знать, что для них важнее — внешность или общие темы для разговора? И еще: правда ли, что мы всегда рассчитываем на секс? Мы свободно об этом говорили, потому что у нас с ней никогда ничего такого не было.
Джеми опустился на подлокотник кресла.
— Кажется, я ей сказал, что на секс не рассчитывают, на него надеются. Практически всегда. Но мне далеко не с каждой девушкой удавалось добиться успеха, хотя я со многими встречался. Я сказал, что о парнях из колледжа она еще успеет подумать, когда станет девчонкой из колледжа. Она улыбнулась. Я тогда не придал значения… Она улыбнулась и заговорила о другом. Только теперь понимаю: она не просто говорила о парнях. Она говорила о парне. Был какой-то парень. Сукин сын.