Дуга большого круга
Шрифт:
— Расскажи отцу, что съездили неудачно, почему задержались. И потом…
Он вытащил из своего рюкзака брюкву, открыл складной нож. Вячеслав неподвижно смотрел на блестящее лезвие. Роман вздохнул, отложил нож в сторону, протянул ему брюкву.
— На вот, передай ему от меня. Пусть поправляется. Прощай.
— Спасибо, — чуть слышно сказал Вячеслав. — Самим-то ведь тоже надо?
А глаза его говорили другое: «Только не передумай, только оставь мне эту брюкву, ее не стоит делить. Ведь она маленькая».
—
Роман пожал руку мальчику и побрел на Мойку.
В комнате было пусто и, как всегда, нетоплено. На столе лежала записка.
«Ваша жена заболела. У нее тиф. Нина — медсестра».
Роман тяжело опустился на стул. Он сидел так, не двигаясь, ни о чем не думая. Тяжелая усталость навалилась на него.
Валя болела больше месяца. Когда наконец Роман увидел жену дома, она была еще очень слаба. Худая, с повязанной платком остриженной головой.
Валя подошла к зеркалу, поправила платок, глаза ее сделались печальными.
— Страшная я, да?
— Не думай об этом, Валюша. Ты для меня всегда самая красивая.
Солнце начинало пригревать. С крыш со звоном падали сосульки, капала вода от растаявшего снега. Под водосточными трубами образовались лужицы, от них ползли веселые ручейки, упорно пробираясь к спускам канализации. Начиналась весна.
На Морском канале образовались черные извилистые трещины. Стало опасно переходить с острова на городскую сторону. Лед пожелтел, сделался грязным и пористым. Подул холодный восточный ветер. Он завывал несколько суток. По ночам было слышно, как ломается лед. У бортов он шуршал, торошился, двигался. Утром Роман вышел на палубу и обрадовался. От Невы плыли отдельные льдины. Их выносило в залив. Канал очистился.
— Можно в плавание, — сказал стармех, когда команда, как обычно, собралась в кают-компании. Их по-прежнему было шестеро. Седьмого, вместо умершего Якименко, так и не прислали. Команде стали выдавать дополнительный паек. Зиму пережили.
— Никуда мы не пойдем. Зря старались, — сказал боцман, скручивая козью ножку.
— А ты откуда знаешь? Тоже мне пророк, — наскочил на него Засекин. — Судно готово.
О плаваньи теперь говорить не любили. Все понимали, что «Айвар» никуда не пойдет. В Финском заливе все еще хозяйничали немцы. В порт не подвезли ни крошки угля. Какое уж тут плавание!
В начале апреля Романа и стармеха вызвали в пароходство. В кабинете у начальника сидел усатый, очень худой флотский командир и что-то горячо доказывал, прикладывая руку к сердцу. Когда капитан с механиком вошли, он замолчал.
— Хотим послать вас в рейс, — не дожидаясь, пока они сядут, сказал начальник. Он выжидающе посмотрел на Романа.
— Я вас слушаю, — сказал Роман.
— Надо перевезти грузы из порта на военные
— Сможем. А уголь?
— В этом все дело. Угля для ваших рейсов нет.
— Тогда как же?
— Мы хотели предложить топить котлы дровами…
Механик протестующе поднял руку.
— У нас топки приспособлены для угля. Да в наших котлах дрова будут гореть как порох. Поднимешь пар, дашь ход, и он сядет. Что тогда?
— Значит, нельзя? — вмешался в разговор военный.
Механик сердито сказал:
— Все можно. Только…
— Что?
— Где дрова?
— Это уж второй вопрос, — усмехнулся начальник. — Важно, что можно. А дрова… Дрова… Я дам разрешение на разборку поврежденного снарядами склада. У вас на острове. Правда, там дерева не хватит, нужного количества не наберете, ну, древесину на Неве ловить можно. Ее сейчас плывет много.
Роман спросил:
— О каком складе вы говорите? Тот, что напротив причала?
— Да, о том.
— Прекрасно. Это рядом с судном. Кто будет ломать?
— Вам самим придется. Знаете ведь, рабочих в порту нет.
— Нас всего шесть человек…
— Ничего, Роман Николаевич, — вдруг сказал механик, — как-нибудь. Уж если мы с вами зимой сумели кое-что сделать, то и тут не опозоримся. Хоть наш «Айвар» пользу принесет, а там, смотришь, и уголь подвезут, будем в Ораниенбаум ходить…
— Дней за десять соберете дрова? — спросил военный. — Срочно надо.
— Думаю, что соберем.
— Тогда начинайте, — сказал начальник, поднимаясь. — Вот вам распоряжение охране, чтобы не чинила препятствий к разборке склада. Когда будете готовы — сообщите.
Возвращались на судно оживленные, озабоченные, полные планов. Стармех, размахивая руками, говорил:
— Трудновато, конечно. Кое-что с топками придется сделать. Маленько переоборудовать. Но дров надо будет уйму. Порох! Ну, ничего, ничего. Все сделаем.
Пришли на пароход и объявили:
— Идем в рейс.
Люди недоверчиво молчали. Роман рассказал о предложении начальника пароходства.
— Не набрать нам столько дров, — усмехнулся Засекин. — Ведь десятки кубометров надо.
— Наберем, раз надо, — безапелляционно заявил Рюха. — Склад рядом. Потом на Неву шлюпочку пошлем. Оттуда большие бревна плывут. Я вот сегодня для камелька одно поймал.
— Простое дело. На реке долго на дровах плавали, — сказал боцман. — Ничего удивительного.
Решено было на время подготовки к рейсу всю «верховную власть» передать стармеху. Роман превратился в послушную рабочую силу. Его время еще не настало. На следующий день Роман и Засекин, вооруженные баграми и хорошим крепким концом, выехали на шлюпке ловить дрова. Остальные разбирали склад, носили дрова на судно. Так распорядился стармех.