Дуга большого круга
Шрифт:
Гешка любил вставлять в разговор фразу: «Мы, Сербияновы, известные моряки, нашей фамилией острова названы». Вахту Гешка стоял хорошо, с удовольствием. Он был внимателен, часто определялся и, по-видимому, любил морскую службу. Роману Гешка понравился. Капитан как-то сердцем почувствовал, что парнишка неплохой, а дикий вид, разговоры, поведение — все это наносное.
— Вот придем в Кандалакшу, я тебе, Геннадий Александрович, дам трояк, и в приказном порядке иди в парикмахерскую, — сказал
— Это что, тоже по уставу? Такая прическа запрещена? — насмешливо отозвался Гешка. — Я же не говорю вам, чтобы вы, например, челочку носили.
— Вот когда я под твое командование попаду, ты мне будешь указания давать. А пока не дорос. И вообще, если еще раз тебя выпившим увижу, напишу отцу. Честное слово, напишу. Пусть порадуется, какой у него оболтус вырос.
— Ну и пишите, подумаешь, — буркнул Гешка.
— В общем, постригись, постирайся. От тебя как от козла воняет…
— А вы не нюхайте, — опять заершился Гешка.
— Тебе скоро в старпомы выходить, а ты все в какого-то дурака играешь, хватит!
— Ну да, скоро. Кто это вам сказал?
— Сколько вторым уже плаваешь? Два года? Кстати, ты вот второй помощник, а знаешь, сколько тонн положить на палубу «Никеля», чтобы она не прогнулась?
Глаза у Гешки оживились.
— Нет. Искал в справочниках. Там все сложные расчеты, а мне надо, чтобы немедленно вопрос решить. Можно?
— Можно. Приходи после вахты в каюту. Расскажу.
В Кандалакшу заход шхерный, Кругом десятки островов, покрытых лесом. Среди них «Никель» казался еще меньше. Команда идет сюда уже не в первый раз. Никого не интересует природа.
Только Вероника задумчиво смотрит из двери камбуза и шепчет:
— Красота-то какая!
Огромный диск солнца спускается к горизонту. Море, острова, лес — все окрашивается в золотистый, мягкий цвет. На воде — ни рябинки. Остановись теплоход — и в воде тотчас же появится его отражение. Солнце быстро погружается в воду…
В порт «Никель» приходит ночью. Ночь в это время года здесь понятие относительное. Светло. Не успели полюбоваться морем и небом после захода солнца, как начинается рассвет. Крепят швартовы. Руднев останавливает машину. Заспанный Коринец идет на берег выяснять, когда начнется погрузка. Через полчаса старпом возвращается. Он хмур. Весь его вид говорит о том, что погрузки сегодня не будет.
— Рабочих нет, — докладывает он Роману. — Начнут, когда окончат вон ту коробку, — он показывает на пароход, который грузят лесом, — так что все разговоры — «нажмем, выполним, добьемся» — все так, в пользу бедных.
— То
Капитан хватает с крючка фуражку и сам идет на берег. Коринец злорадно ухмыляется.
— Пойди, пойди. Это тебе не пароходством командовать. Нажал кнопки — прошу, пожалуйста.
Когда капитан возвращается на борт, на палубе, кроме вахтенного, никого нет. Все уже давно спят.
— Ну как, Роман Николаевич? — спрашивает вахтенный.
— В порядке.
Четыре часа утра. Солнце светит вовсю. Через три с половиной часа завтрак.
За завтраком, когда в кают-компании собралась вся команда, Роман сказал:
— Вот, друзья мои, как обстоят дела. Рабочих, действительно, нет. Порт предлагает грузить самим…
— Новое в технике! Что мы, грузчики? — недовольно протянул Баранов.
— Порт на нашей шее будет план перевыполнять? А мы, как дурачки, уродуйся? Нет уж, — поддержал матроса Коринец.
— Как хотите, товарищи. Не будем грузить — стоять нам здесь не менее двух-трех суток. Кроме того, порт обязуется платить нам, как он платит своим грузчикам…
— Платить? Тогда дело другое. Какие расценки у них за тонну? — деловито осведомился боцман.
— А деньги как распределять? Ведь кто будет грузить, кто в машине на вахте, кто на палубе, Вероника на камбузе, — спросил один из мотористов. — По-моему, надо на всех делить поровну.
— На всех, на всех! — раздались голоса.
— Да вы погодите. Сначала надо решить, кто на каком трюме будет работать. Сейчас мы со стармехом все организуем, — сказал Гешка. — Смотри сюда, Евгений Назарович, чтобы потом претензий не было.
Гешка и Руднев склонились над листом бумаги. К девяти часам к борту подвезли первые тюки прессованного сена. Весело загрохотали лебедки. Погрузка началась.
К вечеру «Никель» нагрузили. Взяли полные трюма, уложили несколько рядов на палубу. Гешка пошел рассчитываться с портом. Вернулся довольный, потряхивая портфелем.
— Похвалили. Сказали — молодцы. На пять процентов превысили норму погрузки. Пару копеек за это накинули. Как, сейчас деньги выдавать или в Мурманске?
— Лучше в Мурманске. Сейчас отходить будем. Команде по местам! — сказал Роман, поднимаясь на мостик. — Задерживаться тут нечего.
Перед самым приходом в Мурманск к капитану зашел Гешка.
— Роман Николаевич, вы извините, я в Кандалакше постричься не успел. Сами знаете, как работали. Ну да в Мурманске сбегаю. Я по другому делу пришел. Мы тут говорили с ребятами, все хотят теперь и в Мурманске сами выгружать… Как вы смотрите?