Дух камня
Шрифт:
Алестан едва притронулся к еде. Он отодвинул тарелку и потер воспаленные глаза.
— Конечно, мы не знаем наверняка, что все до единого мертвы. Некоторые могли отыскать убежище в городе, как ты, Алианна. Возможно, они…
— Невозможно, буркнул Пакрат. — Даже если и так, ты и вправду веришь, что они переживут на улице следующую ночь? Эти крылатые сукины дети повсюду. Никто не сумеет остаться в живых. Мы — тоже.
Алианна резко развернулась к нему.
— Почему это? Я же сумела. Я знаю, что это возможно. В конце
— Не обманывай себя. — Пакрат послал ей исполненный презрения взгляд. — Смирись: остальные Призраки мертвы. И мы скоро будем. Это всего лишь вопрос времени.
— Ты еще кое-что не учитываешь, Алианна. — Гелина вышла из соседней комнаты, где Тосель сменил ее на посту. — Сейчас убийцы сыты. Им недосуг рыскать внизу, выискивая мясо. Но здесь их, кажется, ужасно много. Что будет, когда их запасы подойдут к концу? Они станут искать везде — всех, кто сумел выжить. Попомни мои слова.
— А это означает — нас, — прибавил Пакрат. — И если до темноты не придумаем что-то действительно умное, нас можно смело считать мертвецами…
Открыв глаза, Заваль увидел перед собой солдата Мечей Божьих, и его сердце встрепенулось от радости. Спасен! Кто-то из верных людей пришел ему на выручку! Его освободят от этих сумасшедших баб с их чудовищем и проводят домой!.. Но вот он окончательно проснулся и вспомнил, что у него нет больше дома, а Мечи Божьи служат отнюдь не ему. Он похолодел. Блейд явился за ним! Воспоминание о предательстве и измене обрушилось на Заваля тяжелой волной. Он не может вернуться в Тиаронд. Даже если случится невероятное, если Гиларра и безжалостный командир Мечей Божьих оставят его в живых, горожане с удовольствием разорвут его на части. Незнакомец в черном плаще пристально смотрел на Заваля.
— Ты пропустил Жертвоприношение, — мягко сказал он. — И оно не произойдет до следующего года. Если вернешься сейчас, ничего хорошего из этого не выйдет.
Заваль сел, резко выпрямившись.
— Кто ты такой?
Его собеседник поставил тарелку, которую держал в руках, и тоже уселся, примостившись на краешке кровати.
— Меня зовут Элион, — сказал он. — И я хотел бы стать твоим другом. Хотя, полагаю, ты придерживаешься иного мнения на этот счет.
— Ты заодно с этими проклятыми женщинами?
— Во всяком случае, я не солдат Мечей Божьих. — Молодой человек улыбнулся. — Я просто на время позаимствовал их форму. Ну, ты знаешь, как это бывает…
Краска прилила к бледным щекам Заваля. Иерарх вспомнил ту ночь — много лет назад, — когда он презрел одиночество и воздержание. Скрыв лицо под маской, он спустился в город, чтобы отдаться во власть кабаков и борделей…
Не думай об этом.
— Ты заодно с этими женщинами? — настаивал он. Юноша пожал плечами:
— Что ж, не вижу смысла отрицать. Мы явились из одного и того же места — все, кроме старой наемницы — и преследуем одни и те же цели. — Он наклонился поближе к Завалю и, понизив голос, проговорил: — Хотя я не в восторге от их общества, если быть откровенным. Думаю, ты уже успел заметить, как они тупоголовы и несговорчивы. Но сейчас миру грозит катастрофа, и нам всем нужно действовать сообща, чтобы предотвратить ее…
Заваль вздрогнул.
— Нам всем? Как это так? Ведь судьбы мира — в руках Мириаля…
Элион мысленно поморщился и решил в следующий раз поосторожнее выбирать выражения. А потом начал заново.
— Даже если это так, я думаю, настало время, когда Мириалю нужно оказать помощь…
— Что? — Иерарх задохнулся от гнева и возмущения. Что за ересь?!
Затем внезапно Заваль припомнил свой сон. Или не говорил тогда Мириаль, что не наказывает его — а только испытывает?
Так что же, это испытание? Но как он мог знать наверняка? И чего хочет Мириаль — чтобы он осудил этого еретика или чтобы помог ему спасти мир?
Если бы я не проснулся! Если бы сон был немного длиннее! Тогда я, возможно, узнал бы правду…
— Но… но как я могу действительно помочь Богу? — сказал он с сомнением.
Элион наклонился вперед.
— Прежде чем мы продолжим разговор, скажи мне одну вещь. Ты и в самом деле готов сделать все, чтобы спасти свой народ?
Не этого ожидал Заваль, однако отозвался, не колеблясь ни секунды.
— Если я позволил, чтобы меня привязали к столбу и сожгли заживо, думаю, это ответ на твой вопрос.
Серые глаза собеседника были прикованы к его лицу.
И Заваль не выдержал его взгляда.
— Я не знаю, — прошептал он.
Молодой человек ждал.
— Я всегда говорил себе, что готов умереть за моих людей, — с горечью продолжал Заваль, — но когда пришло время сдержать клятву и взойти на костер, меня охватил дикий ужас. Я был готов сделать все что угодно, только бы избежать этой судьбы. Даже если это означало бы обречь моих людей на вечные муки.
Он закрыл лицо руками, чувствуя, как слезы катятся по его щекам.
— А затем ты сбежал, — мягко сказал Элион. — Но вслед за этим тобою снова овладело чувство вины — из-за того, что ты не прошел через жертвоприношение. — Он помолчал. — Но ты можешь искупить вину. У тебя есть шанс помочь своим людям. Да, это будет нелегко. Вся твоя жизнь перевернется с ног на голову. Все, что ты знал, во что верил, рассыплется в прах. Ты увидишь и узнаешь вещи, о которых не имел никакого понятия. Ты попадешь в странные, неизвестные места. Это будет тяжело, больно и страшно, ты и представить себе не можешь. Пока что…