Дух камня
Шрифт:
Гальверон мягко вмешался.
— Не волнуйся. Целительница говорит, что с ней все будет хорошо. Она только очень замерзла и вымоталась, и теперь спит. — Он послал ворам ободрительную улыбку. — Целительница Кайта считает, что Алианна — настоящая героиня. Она не только доставила сюда взрывчатку, но и убила тварь одним только ножом. Вам, наверное, лучше не ходить к ней всей толпой, иначе Кайта мне голову оторвет. Но ты, Алестан, я думаю, имеешь право пойти. Заодно там позаботятся о твоей руке. Остальные могут пока располагаться здесь, а ты расскажешь им все, когда вернешься.
— Верно. — Гиларра воспользовалась
Ничего не оставалось, кроме как согласиться с ней, но Гальверон не очень-то радовался предстоящей беседе. Он разрывался между лояльностью Гиларре и обещанием, данным Алианне. Конечно, необходимо рассказать иерарху о том, откуда взялись эти люди, но как можно предать их сейчас, дав слово защищать их? Особенно после того, как Алианна проявила такую отвагу, выполняя свою часть сделки… Пока они возвращались в караулку, он не находил в себе сил смотреть в глаза Алестану.
Кайта осмотрела брата Алианны, объявила, что рука сломана, и, поддавшись его мольбам увидеть сестру, отвела его к кровати в углу.
Сняв лампу с крюка в стене, Гиларра увлекла Гальверона в заднюю дверь караулки, двигаясь тем же путем, что и чудище, похитившее Заваля. Когда они достигли пустынного туннеля, ведущего к верхним пещерам, где хранилась еда, Гиларра остановилась и поставила лампу на каменный выступ в стене пещеры.
— А теперь, — сказала она, — я хочу знать, что происходит. Кто такие эти оборванцы, которых ты привел? Почему они одеты в форму Мечей Божьих? Где они были, когда твари прервали жертвоприношение? Кажется, не там же, где все остальные. И почему ты отправил сюда девчонку вместо того, чтобы послать кого-то из своих людей?
Гальверон мучительно раздумывал над ответом, который хотя бы частично удовлетворил бы обеих женщин.
— Алианна знает способы прятаться от этих хищников, — сказал он наконец. — Она жила на улицах со времен первой атаки. Она маленькая, быстрая и подвижная, и она уверила меня, что сможет пробраться незамеченной мимо них лучше всех моих людей.
— Что? И ты отпустил эту девчонку?
Гальверон сохранял невозмутимость.
— Нам было жизненно важно доставить сюда взрывчатку, так что я выбрал лучшего, кто мог это сделать. Тем более что она вызвалась сама.
Брови Гиларры поползли вверх.
— То есть она уверила тебя, что хорошо умеет прятаться и пробираться в темноте. А как ты думаешь, где она умудрилась приобрести подобные навыки?
Черт!
Гальверон пожал плечами:
— Не все ведут привилегированную жизнь, леди иерарх. Бедный люд подчинен прихотям власть имущих. Если хорошенько подумать, то можно понять, что в таком положении находится практически любой. Умение быть неприметными помогает беднякам не нажить себе неприятностей.
Гиларра прищурила глаза.
— О да. Если они воры. Ты сказал, что девушка и ее друзья выжили на улице. Этого достаточно, чтобы понять, что они не были на церемонии. Почему же? Может, потому, что они хотели воспользоваться всеобщим отсутствием, чтобы незаметно проникать в дома? Почему они были столь плохо одеты, что тебе пришлось выдать им форму наших солдат? Никто из наших людей не был в таком отчаянном положении. Даже бедные люди надели лучшее, что у них есть, идя на церемонию. Почему твоя маленькая подружка так хорошо умеет передвигаться в темноте? Это необходимый навык в ее профессии, я полагаю.
Глаза Гиларры сверкали, а лицо пылало гневом.
— Гальверон, ты никогда не научишься убедительно лгать. Ты для этого слишком порядочен… Теперь я хочу услышать правду. Это действительно беженцы? Или ты привел мне шайку бандитов из Каверн?
Теперь Гальверон разозлился.
— Не важно, откуда они пришли, но они нуждаются в убежище так же, как и все мы. Какая разница, как они жили раньше, миледи иерарх? Они твои подданные. Или Мириаль по-разному относится к богатым и бедным?
— Мириаль по-разному относится к честным и бесчестным, — резко ответила она.
— А с каких пор обычное воровство карается смертью? — отпарировал он. — Отказав им в убежище, ты убьешь их точно так же, как если бы решила казнить их здесь и сейчас.
Гиларра в ярости отшатнулась. На секунду Гальверону показалось, что она сейчас его ударит. С трудом она сумела восстановить контроль над собой.
— Меньше всего я могла ожидать, что мне придется усомниться именно в твоей верности.
Это было больно. Лучше бы она ударила…
— Оттого, что я пытался защитить слабых и беспомощных ты называешь меня предателем? — спросил он.
— Не передергивай, Гальверон. Ты знаешь, что это не так. Хотя я бы поспорила насчет «слабых и беспомощных». Защищая их, ты скрывал от меня правду. Что тебя заставило?
Здесь она его поймала. Гальверон вздохнул.
— Леди, мне действительно жаль. Но Алианна и ее друзья не смогут выжить, оставаясь вне закона. Девушка просила меня дать им шанс начать все сначала, и вызвалась отнести взрывчатку, чтобы я согласился. Я не хотел скрывать от вас правду, но это казалось такой малостью по сравнению с сумасшедшим риском, на который она пошла. Они все пообещали больше не воровать, и я им всем верю — кроме, может быть, Пакрата. Я сказал им, что если здесь что-то пропадет, их всех вышвырнут на улицу, без вопросов.
Видя, как что-то изменилось в лице Гиларры, он шагнул вперед и взял ее за руку.
— Миледи иерарх, позвольте им остаться, умоляю вас. Не заставляйте меня нарушать слово. Я сам буду следить за ними и сам отвечу за их поведение.
Казалось, раздумья Гиларры длились целую вечность. Наконец она кивнула.
— Хорошо, Гальверон. Я позволю им остаться. Но помни, ты лично несешь ответственность за них. Если они хотя бы раз провинятся, я жду, что ты сдержишь слово и вышвырнешь их вон. — Она перевела дыхание. — А что до тебя, командующий, я очень недовольна тем, что ты сделал. Тебе никогда не следует что-либо обещать, если в результате ты окажешься вынужденным скрывать от меня правду. Или ты настолько мало мне доверяешь, что думаешь, будто я отказалась бы признать данное тобой слово? Я понимаю, почему эти люди хотят сохранить в тайне свое происхождение. Теперь, когда они пришли сюда, они будут жить вместе со всеми. Но я иерарх, и я в ответе за благосостояние каждого в этом Храме. Решившись скрыть от меня такие вещи, ты мог поставить под угрозу выполнение моего долга по отношению к общине в целом. Ты меня понимаешь?