Дух мщения
Шрифт:
Вместе с двумя новыми братьями Аксиманд и Абаддон шли к центральному залу Мавзолитики, откликаясь на зов магистра войны.
— Думаете, будет приказ о мобилизации? — спросил Ноктюа.
Как и всем им, ему не терпелось получить свободу. Война здесь давно закончилась, и, если не считать нескольких вылазок за пределы системы, основная масса легиона оставалась на месте, пока примарх уединялся с мертвыми.
— Возможно, — отозвался Аксиманд (ему не хотелось строить домыслы относительно мотивов магистра войны остаться на Двелле). — Скоро узнаем.
— Мы
Абаддон остановился и ткнул рукой в центр нагрудника Головореза.
— Думаешь, будто знаешь о ходе войны больше, чем твой примарх?
Кибре покачал головой:
— Конечно, нет. Я просто…
— Первый урок Морниваля, — сказал Аксиманд. — Никогда не решай за Луперкаля.
— Я за него и не решал, — огрызнулся Кибре.
— Хорошо, — произнес Аксиманд. — Значит, сегодня ты усвоил нечто важное. Может быть, магистр войны нашел то, что ему было нужно, а может, нет. Может быть, мы получим приказ о мобилизации, а может, нет.
Кибре кивнул. Аксиманд видел, как тот силится обуздать свой бешеный нрав.
— Как скажешь, Маленький Хорус. Расплавленное ядро Хтонии, что горит в каждом из нас, бурлит во мне сильнее, чем во всех остальных.
Аксиманд усмехнулся, хотя это прозвучало непривычно. Мышцы двигались под кожей немного иначе.
— Ты говоришь будто о чем-то плохом, — заметил он. — Просто не забывай, что пламя полезно, когда его контролируют.
— В большинстве случаев, — добавил Абаддон.
И они двинулись дальше.
Пересекали высокие сводчатые вестибюли с рухнувшими колоннами и залы с изрешеченными болтерами фресками, где раньше было поле боя. Воздух гудел от вибрации зарытых генераторов и имел привкус, как в бальзамировочной мастерской. Между фресок, изображавших кобальтово-синих воинов легиона, которых приветствовали гирляндами, на вмурованных пластинах были выложены сусальным золотом десятки тысяч имен.
Захороненные мертвецы Мавзолитики.
— Похоже на Проспект Славы и Скорби на «Духе», — сказал Аксиманд, указывая на мелкие надписи.
— Его так не называли с Исствана, — фыркнул Абаддон, даже не взглянув на имена.
— Пусть некрологистов больше нет, — вздохнул Аксиманд, — однако он такой же, каким был всегда: место памяти о мертвых.
Они поднялись по широким мраморным ступеням, с хрустом ступая по раздробленным остаткам опрокинутых статуй, и вышли в поперечный вестибюль. Аксиманд проходил его вдоль и поперек с боем: вскинув щит, высоко подняв клинок Скорбящего и расправив плечи. По локоть вымокнув в крови.
— Опять замечтался? — спросил Абаддон, заметив крошечную заминку.
— Я не мечтаю, — бросил Аксиманд. — Просто размышляю, как нелепо, что армия людей смогла мешать нам тут. Когда вообще смертные создавали нам при встрече хлопоты?
Абаддон кивнул.
— В Граде Старейших сражалась Цепная вуаль. Они меня задержали.
Дополнительных слов не требовалось. То, что какая-то армия — смертных или транслюдей —
— Однако в конечном итоге все они умерли, — произнес Кибре, когда воины прошли под огромной погребальной аркой и углубились в могильный комплекс. — Будь то Цепная вуаль или обычные солдаты, они стояли против нас строем, и мы перебили их всех.
— То, что они вообще стояли, должно было намекнуть нам, что нас ждет что-то еще.
— В каком смысле? — спросил Аксиманд, уже зная ответ, но желая услышать его.
— Люди, которые сражались здесь против нас, верили, что смогут победить.
— Их оборону организовывал Медузон из Десятого Железного, — сказал Аксиманд. — Можно понять, почему они ему верили.
— Такую стойкость смертным придает лишь присутствие легиона, — продолжил Ноктюа. — Имея рядом военачальника Десятого легиона и истребительные команды Пятого легиона, они считали, что у них есть шанс. Считали, что смогут убить магистра войны.
Кибре покачал головой.
— Даже если бы Луперкаль попался на их очевидную уловку и явился лично, он бы с легкостью убил их.
Скорее всего, Кибре был прав. Невообразимо, чтобы всего лишь пятеро легионеров смогли прикончить магистра войны. Даже с учетом эффекта внезапности мысль, будто Хоруса можно повергнуть наскоком группы убийц с клинками, казалась смехотворной.
— Он обманул пулю снайпера на Дагонете и избежал мечей убийц на Двелле, — произнес Абаддон, пинком опрокинув гравированную урну, украшенную расколотой Ультимой. — Должно быть, Медузон пребывал в отчаянии, если решил, будто у Шрамов есть шанс.
— Именно в отчаянии он и пребывал, — отозвался Аксиманд, ощущая зуд на восстановленном лице. — Просто представь, что было бы, добейся они успеха.
Никто не ответил, никто не мог представить себе легион без Луперкаля во главе. Одно не существовало без другого.
Однако Шадраку Медузону не удалось заманить магистра войны в ловушку, и Двелл потерпел жестокое поражение.
Столкнувшись с армиями Хоруса Луперкаля, все в конечном итоге терпели поражение.
— Зачем вообще защищать мертвецов? — спросил Кибре. — Если не считать господства на возвышенности над открытым городом, удержание Мавзолитики не несет реальной стратегической пользы. Мы могли просто разбомбить ее и послать ауксилии Армии Литонана добить выживших.
— Они знали, что магистр войны захочет захватить столь драгоценный ресурс нетронутым, — произнес Ноктюа.
— Это дом мертвых, — настаивал Кибре. — Какой из него ресурс?
— Ты теперь в Морнивале, отчего не спросишь у него сам? — отозвался Ноктюа. Кибре резко обернулся. Он не привык, чтобы к нему столь неформально обращался младший офицер. Требовалось время, чтобы Головорез сжился с равенством Морниваля.
— Полегче, Ноктюа, — предостерег Абаддон. — Пусть ты теперь и один из нас, но не думай, будто это освобождает тебя от необходимости соблюдать почтительность.