Дух Татуина
Шрифт:
— До отлета? — перебил Люк. Лея сникла.
— Через два дня. Только не говори мне, что они уже улетели.
— Ведж отменил встречу, которую мы запланировали вчера вечером, — сказал Люк. — Он не назвал причину, но у меня сложилось впечатление, что что-то случилось раньше, чем намечено.
— Плохо, — только и сказала Лея.
Призраки должны были отправиться к планете Аскай, чтобы захватить гранд моффа Уилкадона, пока тот проводил ежегодный осмотр стада томуонов. По плану Ведж Антиллес, командир операции, должен был использовать «Теневую
— Очень плохо, — добавила Лея.
— Мне сказать Мон Мотме, чтобы их отозвали? Лея покачала головой:
— Можем сделать только хуже. Они идут в глубоком космосе, сохраняя полное молчание в эфире, с ними можно связаться только по самой «Теневой сети».
Ей не надо было объяснять, что у безопасности «Теневой сети» была оборотная сторона — низкая скорость. Каждое сообщение тщательно шифровали, затем с помощью волн-призраков вставляли в определенный рекламный ролик, который передавали регулярно в определенное время. Это означало, что потребуется как минимум день, чтобы отозвать Призраков, а к этому времени операция вполне может вступить в фазу невозврата. А если Ведж уже связался с местными повстанцами их вообще не удастся остановить до того, как они начнут выполнять свою часть операции.
— Нам просто надо добыть этот код, — сказала Лея.
— А если не получится?
— Имперцам потребуется минимум пара дней чтобы взломать коды, — сказала Лея. — Этого должно хватить.
— Ну что ж, тогда — да пребудет с тобой Сила.
— Спасибо, — сказала Лея, думая о том, какая ирония была в его словах, учитывая текущие обстоятельства, — Передай Мон Мотме, что мы будем держать ее в курсе событий. Если от нас не поступит сообщения в течение двух дней, это будет означать, что «Теневая сеть» раскрыта.
— Я передам. — Люк замолчал, но когда Лея не прервала связь, сказал: — Чувствую, что ты хочешь еще что то сказать.
Лея криво улыбнулась.
— Это Сила, или я стала такой предсказуемой?
— И то и другое. Если бы ты хотела, чтобы кто-то передал Мон Мотме сообщение, ты бы связалась с Винтер, — он сузил глаза, и на голограмме они стали темными и пустыми проемами. — Тебя беспокоит что-то еще.
— Наверное, это место, — вздохнула Лея. — Люк, почему ты не сказал мне, что Анакин Скайвокер вырос в Мос Эспа?
— Откуда ты узнала?
— Встретила его лучшего друга, — сказала Лея. — Он все еще тут живет. Он и украл «Закат Киллика».
— Лучший друг нашего отца украл твою картину? — Люк был в недоумении. — А ты уверена, что он был другом нашего отца?
— Его зовут Китстер Банаи, — сказала Лея. — Он выставил на аукцион голографический куб с Анакином Скайвокером. И ты не ответил на мой вопрос.
Люк наклонился вперед.
— Если честно, Лея, я
— Такой вид? Ну, спасибо. — Лея отвернулась от передатчика, молча поежившись от одной мысли о выговоре, который она получит от Люка, если расскажет о других вещах, что случились на Татуине. Решив начать понемногу и выслушать столько, сколько получится, она продолжила — Ты знал, что он был гонщиком? — Люк кивнул:
— Я поискал его имя в ГолоСети. Он выиграл свободу на гонке в канун праздника Бунты. Он был единственным человеком, выигравшим в гонках, по-моему.
— И тут так говорят, — сказала Лея. — Он местный герой.
Люк улыбнулся:
— Правда?
— Правда, — ответила Лея саркастическим тоном. — Они говорят, что он никогда не играл грязно.
— Меня это не удивляет.
— А меня удивляет, — ответила Лея. — Мне вообще трудно поверить во многое из того, что они говорят. Все, кто его знали, в восторге от него. До сих пор.
— Лея, он был просто ребенком. Ты думаешь, он родился в черном шлеме с респиратором? — Лея вспомнила сон на Татуине.
— Приходила на ум такая мысль. — Она замолкла, думая, стоит ли — осмелится ли она сказать ему об э этом. Ей казалось, что это словно сказать кому-то, как он умрет… лучше этого не слышать. — Люк, ты ничего странного не чувствовал на Татуине?
— Поточнее, — сказал Люк. — Ты знаешь, что за место — Татуин.
— Не знаю. Его присутствие или твое. — Лея рассказала о своих беседах с Вальдом и Тимто и о странном чувстве, будто ей привычен Мос Эспа, умолчав лишь о своем сне. — Мне кажется, будто Сила ведет меня по пути Скайвокера, и мне это не нравится.
Голова Люка увеличилась, он наклонился к прибору.
— Тебе не должно нравиться. Просто не сопротивляйся.
Лея ощутила, как закипает ее гнев.
— Ты хочешь сказать, простить его.
— Я хочу сказать, верь тому, что увидишь, — голос Люка стал суровым. — Лея, Сила никому не подчиняется. Присутствие, которое ты ощущаешь, не связано ни со мной, ни с моим отцом. Если Сила воздействует на тебя, она тебе ответит.
— Невозможно, — сказала Лея. — Я не джедай.
— Тебе не надо быть джедаем, чтобы пасть жертвой собственного страха и гнева.
— Мне? — Лея покачала головой. — Я могу волноваться за Хэна, но я не боюсь в том смысле, о котором ты говоришь, — и я ни на кого в данный момент не злюсь.
Люк ничего не сказал. Он ждал. Изображение дрожало, но, по-видимому, брат терпеливо смотрел на Лею.
— Ни на кого живого, — поправилась она. — Дарт Вейдер не в счет.
— Не совсем. Тебе не с Дартом Вейдером надо примириться. Сила с тобой, и ты не можешь этого изменить. — Люк наклонился так близко к голокомму, что Лея видела лишь его глаза — мягкие, голубые, чуть размытые дрожащей голограммой. — Лея, ты можешь быть в опасности. Будь осторожней, иначе твой гнев и страх превратят тебя в то, что ты презираешь.