Дух волков
Шрифт:
Аззуен бросился в лес вслед за Тали, а я задержалась, поставив лапы на грудь лежавшего Давриана. От гнева я оскалила зубы, слюна капала на грудь ненавистного человека. Он убил бабушку Тали. Он убил бы и меня, и всю нашу стаю. Он бил Тали. Я понимала, что он будет преследовать нас и снова постарается похитить Тали.
Никогда не убивай человека, если он не напал на тебя первым. Это была одна из самых важных заповедей Обета. Если волки начнут убивать людей, то люди станут нападать на нас чаще, чем сейчас, и поэтому мы нападаем на людей лишь ради спасения собственной жизни. Некоторым зверям нарушить
Я отпустила человека.
– Серебряная Луна! – позвала меня Тали. – Идем!
Я еще раз рыкнула на Давриана и побежала искать Тали. Я догнала ее в лесу, по которому они с Аззуеном шли окольным путем к костру. Когда мы подошли к спящему Миклану, я принесла Тали оброненный ею сапог.
Миклан встал.
– Что случилось? – поинтересовался он.
– Давриан выследил нас, – ответила Тали, беря у меня сапог. Я думала, она будет испугана, но в голосе девочки не слышалось страха. Я ткнулась носом в ее руку, спросив, как она себя чувствует. Тали улыбнулась мне, ее глаза блеснули в свете луны.
– Я знала, что он нас найдет, – сообщила она, – и поэтому дала ему себя похитить. – Стоя на одной ноге, Тали натягивала на ногу сапог. – Он спросил, куда мы идем, и я солгала. Я сказала, что мы идем в стойбище Реллин на южных холмах.
Девочка поступила умно и храбро, но мне не понравилось, что она рисковала собой, и я наступила лапой ей на ногу.
Тали улыбнулась.
– Пока он поймет, что я его обманула, мы успеем далеко уйти, и он нас не найдет.
Миклан, однако, лишь нахмурился в ответ. Его тоже тревожило наше положение.
– Я знаю, что делаю, – заверила нас Тали. Я защищала ее с первого дня, как увидела, и продолжала относиться к ней как к щенку. Но теперь, взглянув на ее решительное лицо, на стиснутые зубы, я поняла, что не могу запретить ей рисковать, как не могу запретить Марре и Аззуену охотиться на злую и опасную дичь.
Тали склонилась к шкуре, на которой спала, и принялась укладывать ее в мешок.
– Мы меняем ночевку, – заявила она.
Усевшись рядом с ней, я смотрела, как она собирает вещи, и одновременно оглядывала поляну и прислушивалась к шагам бродившего где-то поблизости Давриана. Я, как могла, старалась защитить Тали от опасностей темной ночи.
Глава 3
Люди нашли новое место ночлега в часе ходьбы от прежнего, между тремя высокими скалами, которые могли защитить от ветра и спрятать от Давриана. Уже не в первый раз я порадовалась, что у людей такое слабое обоняние. Давриан не сможет найти нас по запаху.
Поднялся ветер, и начался ливень. Миклан достал из мешка свернутую лосиную шкуру, а Тали извлекла из другого мешка свою. Люди изобрели способ сохранять шкуры так, что они оставались мягкими, будто были еще живыми. Развернув шкуры, они воткнули свои палки в специально выкопанные в мягкой земле отверстия. Аззуен, навострив уши, с интересом наблюдал за ними. Люди и их орудия просто зачаровывали его. Своими умными и ловкими руками Тали и Миклан закрепили шкуры на палках и связали их концы веревками из полосок высушенной оленьей кожи, сплетенной со стеблями тростника. Получилось маленькое убежище. Аззуен, принюхиваясь, обошел его со всех сторон. За волком, тихо каркая, неторопливо шагал Тлитоо. Стоило людям отвернуться, как он сильно клюнул
– Прекрати! – сердито прикрикнул Миклан на Аззуена, поднимая упавшие шкуры. Дождь намочил мех на голове мальчика, волосы прилипли к голове, и маленький человек казался теперь еще меньше. Аззуен не мог сказать Миклану, что это ворон повалил шалаш. Тлитоо самодовольно усмехнулся и отошел на несколько шагов в сторону.
– Если бы ты умел говорить со своими людьми, то объяснил бы, что произошло, – заявил он. – Плохо, что ты этому так и не научился.
Бабушка Тали была единственным человеком, который нас понимал.
Аззуен рявкнул на ворона, но Тлитоо, довольно хрипя, взлетел в воздух. Для нас, волков, он был недосягаем.
Люди снова воткнули палки в ямки и заползли в свое убежище. Кожаный полог защищал их от дождя, и, хотя желательно было как можно скорее уйти из долины, я так устала, что мне тоже захотелось спрятаться в странном человеческом логове.
Пелл вспрыгнул на вершину одной из скал. Я с невольным восхищением посмотрела на могучие мышцы, перекатывавшиеся под его мокрым мехом.
– Я буду охранять вас, Каала, – сказал он. – Тебе надо отдохнуть.
Пелл выбрал самую дальнюю от человеческого логова скалу. Он не доверял людям и однажды признался, что ему не хотелось бы охотиться вместе с ними. Пока мы шли, Пелл бросал на Миклана подозрительные взгляды, да и вообще чувствовал себя не очень уютно рядом с мальчиком.
Аззуен выбрал другую скалу, а Марра третью. Я с радостью присоединилась бы к ним, но два дня драк и бегства так меня измотали, что надо было хорошенько выспаться. Глаза просто закрывались на ходу.
Миклан с серьезным лицом сел у входа в палатку, скрестив ноги и положив копье на колени. Он был младше Тали. Трудно было доверять ему охрану нашего лагеря, но ему хотелось взять эту ответственность на себя, и это вызывало уважение. Когда я подошла к входу в шалаш, он улыбнулся мне. Миклан всегда хорошо к нам относился, даже лучше, чем Тали. С первой же встречи он относился к нам как к своим сородичам. Марра думала, что это из-за того, что он был еще ребенком. Я от души надеялась, что он не утратит своего доверия теперь, когда его детство осталось позади.
Предоставив моим друзьям стеречь лагерь, я вползла в палатку. Тали уже спала, и я тихонько устроилась рядом с ней. Я прислушалась к ее ровному дыханию, и мои веки тоже начали закрываться. Но, несмотря на усталость, я никак не могла уснуть и подвинулась ближе к Тали. Мне очень хотелось отдохнуть, но было еще одно неотложное дело.
– Тлитоо! – прошептала я. Он не ответил. Я снова позвала его, немного громче. Я хотела позвать ворона в третий раз, но он уже услышал меня и вошел в шалаш.
– Я не сова, волчица, и не летучая мышь. Я и так уже слишком поздно лег спать сегодня.
– Я хочу знать, что ей снится, – сказала я.
Ворон досадливо щелкнул клювом, и я прижала уши.
– Ладно, волчонок, – проворчал он. – Когда я вижу твой страдальческий, как у голодного щенка, взгляд, то не могу устоять. Но учти, когда тебе будет страшно хотеться спать, я тебя обязательно разбужу.
Продолжая ворчать, он втиснулся между мной и спящей Тали. Я никому, даже Аззуену, не говорила, что мы с Тлитоо можем делать. Мне не хотелось, чтобы друзья знали, что я и в самом деле особенная.