Духи дамы в черном
Шрифт:
Мы не ошиблись. На дне ямы лежал Старый Боб. Когда его извлекли на свет божий, он являл собою весьма жалкое зрелище: изящный черный сюртук был грязен, измят, а кое-где и разорван. М-с Эдит не смогла сдержать слез, когда увидела, что ключица и нога ученого вывихнуты, а сам он бледен как смерть.
По счастью, все обошлось. Через десять минут он, согласно ее распоряжениям, уже лежал у себя на постели в Квадратной башне. Но представьте себе: этот упрямец до прихода врача отказался раздеться и расстаться со своим сюртуком! Сгорая от волнения, м-с Эдит
Эта последняя предосторожность нас весьма озадачила. Мы собрались во дворе Карла Смелого — г-жа и г-н Дарзак, Артур Ранс и я, а также папаша Бернье, который ждал удобного случая, чтобы узнать у меня новости. Выйдя после прибытия врача из Квадратной башни, м-с Эдит подошла к нам и сказала:
— Будем надеяться, ничего очень уж серьезного. Старый Боб человек крепкий. Ну что я вам говорила? И сейчас повторяю: это просто старый шут — он, видите ли, хотел похитить череп князя Галича! Зависть ученого! Уж и посмеемся мы, когда он поправится!
Тут дверь Квадратной башни распахнулась, и показался верный слуга Старого Боба Уолтер. Он был бледен и встревожен.
— Сударыня! — воскликнул он. — Он истекает кровью. Он не хотел, чтобы я говорил, но его нужно спасать.
М-с Эдит исчезла за дверью Квадратной башни. Мы войти не решались. Вскоре она появилась снова:
— Ах, это ужасно! У него разбита вся грудь. Я протянул ей руку, и она оперлась на нее, Артур же Ранс, как ни странно, прогуливался тем временем по валу, заложив руки за спину и насвистывая. Я постарался успокоить м-с Эдит и высказал ей свое сочувствие, однако супруги Дарзак остались равнодушны к горю молодой женщины.
Через час в замке появился Рультабийль. Я поджидал своего приятеля, стоя на западном валу, и, как только заметил его на берегу, сразу же бросился навстречу. Он оборвал первый же мой вопрос и сразу поинтересовался, хорош ли у меня улов. Меня не обманул его пристальный взгляд, и, желая показать, что я тоже не промах, я ответил:
— Улов прекрасный! Я поймал Старого Боба. Рультабийль подскочил. Я пожал плечами, так как полагал, что он продолжает ломать комедию, и проговорил:
— Да ладно вам! Вы же прекрасно знаете, куда направляли нас вашей запиской насчет моллюсков! Он удивленно уставился на меня:
— Вы, должно быть, не понимаете, что говорите, дорогой Сенклер, иначе не заставили бы меня опровергать подобное обвинение.
— Какое обвинение? — вскричал я.
— Обвинение в том, что я мог оставить Старого Боба в пещере Ромео и Джульетты, зная, что он умирает.
— Да успокойтесь же, — отозвался я. — Старый Боб вовсе не умирает. У него вывихнуты нога и плечо, но не сильно, а история его исчезновения — самая что ни на есть добропорядочная: он утверждает, что хотел похитить череп князя Галича.
— Что за бредовая мысль! — усмехнулся Рультабийль.
Он наклонился ко мне и, глядя
— А вы верите в эту историю? И что, это все? Других ран у него нет?
— Есть. У него есть еще одна рана, но врач нашел ее неопасной. У него разбита грудь.
— Разбита грудь? — переспросил Рультабийль, в волнении сжимая мне руку. — А как она у него разбита?
— Не знаем, не видели. Старый Боб невероятно стыдлив. Он не хотел снимать при нас сюртук, а тот так хорошо закрывал рану, что мы о ней и не подозревали, пока нам не признался Уолтер, напуганный видом крови.
Придя в замок, мы сразу наткнулись на м-с Эдит, которая нас разыскивала.
— Дядюшка не желает, чтобы я дежурила у его постели. Это совершенно необъяснимо! — воскликнула она, глядя на Рультабийля с несвойственной ей тревогой.
— Сударыня! — ответил репортер, церемонно раскланявшись с нашей милой хозяйкой. — Уверяю вас, ничего необъяснимого тут нет, если дать себе труд хоть немножечко поразмыслить.
Затем он поздравил м-с Эдит с тем, что она вновь обрела своего чудесного дядюшку, которого уже считала погибшим.
М-с Эдит, поняв мысль моего друга, только собралась ему ответить, как к нам подошел князь Галич. Узнав о несчастном случае, он явился проведать, как поживает его друг Старый Боб. М-с Эдит успокоила его относительно последствий вылазки своего чудака дядюшки и попросила у князя прощения за слишком пылкую любовь ее родственника к самым древним черепам в мире. Когда она ему рассказала, что именно хотел похитить Старый Боб, князь мило и учтиво улыбнулся.
— Вы найдете ваш череп, — продолжала она, — на дне пещеры, куда дядюшка свалился вместе с ним. Во всяком случае, так он мне сказал. За свою коллекцию, князь, можете не беспокоиться.
Князь очень заинтересовался происшествием и попросил рассказать поподробнее. И м-с Эдит поведала, в чем дядюшка ей признался: он ушел из замка через колодец, который сообщается с морем. Как только она это сказала, я сразу вспомнил опыт с ведром воды, который провел Рультабийль, а также железные засовы на крышке колодца, и выдумки дядюшки Боба приняли у меня в голове гигантские размеры. Я был убежден, что, если ему верят, он лжет всем подряд. В заключение м-с Эдит сказала, что у выхода из подземного хода, ведущего из колодца, его ждал Туллио, который и доставил дядюшку в своей лодке к пещере Ромео и Джульетты.
— Зачем такие сложные маневры, когда можно было просто выйти через дверь? — не удержавшись, воскликнул я. М-с Эдит бросила мне горестный взгляд, и я тут же пожалел, что оказался не на ее стороне.
— Все это весьма странно, — заметил князь. — Позавчера утром Морской Палач пришел со мною проститься, так как уезжал отсюда, и я был уверен, что в пять вечера он сел в поезд на Венецию, свой родной город. Так как же тогда он вез господина Старого Боба в своей лодке следующей ночью? Здесь его уже не было, да и лодку он продал, потому что решил сюда больше не возвращаться, — так он мне сказал.