Духов день
Шрифт:
На крыльце стоял, покачиваясь, персонаж в охотничьей перчатке. Занят был тем, что пытался сфокусировать взгляд на ступенях.
— Помочь? — предложил я.
Персонаж отчаянно замотал головой.
— Н-нет! Я сам-м! — и отчаянно сделал первый шаг.
Стоит ли говорить, что самонадеянность его подвела. Если бы мы с Захаром не подхватили, пропахал бы рожей землю.
— Отдохни, — посоветовал я.
Мы оттащили парня в тенёк, прислонили к стене.
— Й-я не устал!
— Да никто не устал. Но отдыхать-то надо. А
Персонаж попытался вникнуть в сказанное, и это, очевидно, отняло последние силы. Он уронил голову на грудь и вырубился.
— Бабы резиновые? — заинтересовался Захар. — А это какие такие?
— Молчаливые и на всё согласные.
С этими словами я вошёл в кабак.
Искать Ерёму не пришлось. Первым, кого увидел, был Харисим, он сидел во главе самого большого стола. А рядом сидели Иван, Ерёма и ещё несколько охотников. В момент, когда мы вошли, охотничья братия сдвигала кружки.
— Ну, за победу! — услышал я.
Решительно поддержал:
— За победу! — и подошёл к столу.
— О, Владимир! — обрадовался Харисим. — Знакомьтесь, братья! Это вот он, тот самый граф Давыдов и есть.
В руках у меня немедленно оказалась кружка. Минут десять ушло на эмоциональный рассказ о том, какой я суперский охотник и в целом офигенный парень. После этого беседа перекинулась на другой предмет, а я сумел оказаться рядом с Ерёмой и задать ему вопрос. Опасался, что Ерёму увижу в состоянии близком к парню, отдыхающему у крыльца, но обошлось. Праздник, видимо, начался недавно. Накидаться до махания лавками пока не успели.
— Слушай. Приёмщик говорит, ты перед Рождеством стальные кости сдавать притаскивал?
Ерёма поморщился.
— Ну, было. В первый раз тогда эту пакость увидал. Откуда мог знать, что их такие не принимают? Теперь-то уж не беру, конечно. И никто не берёт, нынче мы учёные. Это по первости, бывало, притаскивали — когда не знали ещё.
— А откуда они берутся, вообще?
— Из мертвяков.
— Только из них? В тварях таких костей не бывает?
— Не. В тварях не бывает. Только в мертвяках недавних.
— Недавних?
— Ну. Все, что вылазили — свежие захоронки.
— А с чего они вылазят, не знаешь?
— Поначалу мы думали, что мертвяков упыри да вурдалаки призывают, — вмешался в беседу Иван. — Поначалу ведь как было? Пошёл ты, скажем, на упыря. Сразил тварину, выдохнул, только собрался кости жечь — глядь, могила распахнулась! И оттуда на тебя другая тварь прёт. Вот эта, с костями стальными. То есть, покуда упырь или вурдалак не показывался, и эти лежали смирно. А ныне обнаглели, сами лезут. Так и норовят из могил повыскакивать!
— А они только на охотников выскакивают?
— А на кого ещё? Кому по кладбищам в темноте ходить-то, кроме нашего брата?
— На днях, говорят, возле Гурьевского кладбища мертвяк девку уволок, — вмешался Ерёма. — Папаша её там могильщиком работал. Ну и кто-то ему с дурна ума денег отсыпал больше, чем положено — покойничка помянуть. Папаша и помянул, прямо у могилы. Заснул, ночевать не пришёл. Жена всполошилась, дочь отправила его искать. А дочь до могилы-то дошла, а дальше — след простыл. Папаша к утру проспался, зенки продрал. Глядь — могила раскрыта, крышка гроба сдвинута, земля вокруг истоптана, а от дочери только башмачок остался.
Захар, сидящий рядом со мной, вздрогнул и перекрестился.
— А папашу, получается, мертвяк не тронул? — спросил я.
— Выходит, не тронул.
— А девку так и не нашли?
— Нет. Да и где её искать-то?
— Ну… В могиле, например.
— Заглянули. Не было. Ни живой, ни мёртвой.
— И следов никаких не было?
— Чего?
Я вспомнил расследование, которое местные сыскари проводили в квартире разорванного на части Урюпина, и только головой покачал.
— Ясно. То есть, что у нас получается? Раньше мертвяки нападали только в компании с упырями и вурдалаками. А теперь действуют условно автономно. Верно?
— Силы они набрались, — сказал Харисим. Я вдруг понял, что за нашим столом давно никто не орёт и не бухаает. Все затихли и прислушиваются к беседе. — Раньше слабее были, чем хошь поклянусь. И костей с них выпадало меньше.
— Точно, — поддержал Ерёма. — С того первого мертвяка, которого я перед Рождеством завалил, всего две кости выпало. А нынче попадаются — и на семь, и на восемь.
Охотники закивали.
— Верно говоришь!
— А ещё раньше — до Рождества — ни о каких мертвяках тут у вас вообще никто не слышал, — уточнил я. — Так?
— Так. Не было их прежде.
— Ясно. — Я задумался.
— Что скажешь, Владимир? — осторожно окликнул Харисим.
— Что когда я доберусь до того, кто покойникам на том свете спокойно отдохнуть не даёт, лично ему ноги вырву и в задницу засуну. Обратной стороной.
За столом притихли окончательно.
— Неужто думаешь, подымают мертвяков? — спросил Харисим.
— Уверен, что поднимают.
— Кто?
— Да есть одна мыслишка. Как разведку проведу, дам знать.
— Уж не молчи. Я с тобой! — Харисим поднял кружку. — Изведём, братцы, нежить поганую!
— Изведём! — дружно подхватили охотники.
Дальше покатился пир горой. Я был твёрдо намерен убраться в хлам вместе со всеми, и намерение осуществил. Последнее, что помнил — мы с Харисимом сидим под звёздным небом, верхом на коньке крыши, и орём «Всё идёт по плану». Сложно сказать, когда успел Харисим выучить слова.
А ещё хороший вопрос — как я оказался в особняке Обломова?.. Открыв глаза, я понял, что лежу в знакомой гостевой спальне. Глаза, впрочем, тут же захотелось закрыть обратно. По черепу будто кувалдой врезали…