Духовная традиция и общественная мысль в Японии XX века
Шрифт:
Главным представителем компьютерной эстетики в Японии является профессор Кавано Хироси. Однако объектом критики Нитты Хироэ выступает не он, а известный французский философ Абрахам Моль. Моль описал пять видов «творящих машин», имевшихся в наличии у человека в начале 80-х годов прошлого века. Работа Нитты состоит, соответственно, из пяти разделов. Наряду с анализом «машинного творчества» он рассматривает общие проблемы, возникающие в эстетической теории в связи со всё большим распространением компьютеров в художественной сфере и их постоянным усложнением. Каждая из таких проблем рассматривается японским автором в связи с «творческой деятельностью» какой-либо из пяти машин, описанных Молем. Поскольку эти проблемы имеют общеметодологический характер и жёстко не связаны с характеристиками той или иной машины, рассмотрим их отдельно, но вначале перечислим,
Перечисление идёт в порядке усложнения машинной деятельности. Итак, машина № 1. Нитта называет ее «машиной, отбирающей и сохраняющей из зрительного и слухового содержания всё, имеющее ценность». [605] «Такая машина, – пишет японский эстетик, – в месте входа энергии требует средств преобразования, „перевода“ с языка человеческих чувств на машинный язык (например, фотокамеры, телеобъектив, „искусственное ухо“, аналоговые преобразователи). Следовательно, фильтрующее „программное сито“ организует информацию определённым образом, пропуская её через себя». [606]
605
Нитта Хироэ. Указ. соч. С. 30.
606
Там же.
Ясно, что подобная фильтрующая программа будет накладывать «механический отпечаток» на всю художественную информацию. Посредством такой машины картина мира как бы препарируется, искажается; единая ценность распадается на частные ценности разных уровней. Парадигма этого процесса задается специалистом-программистом. Что же касается её сбалансированности, то она, подчеркивает философ, зависит от духовного диапазона составителя программы и соответствует его собственными представлениям о психике и восприятии человека. «Таким образом, все картины, обрабатываемые машиной, основаны на некой изначальной заданности». [607] Накопив их в памяти, машина по мере надобности выдаёт такие картины в качестве «произведений искусства», т. е. в месте выхода происходит превращение информации, созданной машиной, в информацию, доступную чувственному восприятию индивидуума. Подобная трансформация также осуществляется с помощью аналоговых преобразователей – только на сей раз не воспринимающих, а воспроизводящих (телеприемники, синтезаторы).
607
Там же.
Машина № 2. Нитта называет её «машиной для развития идей». Суть её состоит в том, что «художник, закодировав в знаковой форме заранее обдуманную идею, произведя расчет и жёсткую кодировку, вводит это в программу произведения. Полученный машиной результат он предоставляет зрителю. Именно таким способом, – пишет японский учёный, – Гец сделал свой чёрно-белый «супер-сайн», а Ксенакис на IBM 704 собрал в мелодию отдельные звуки». [608] Таким образом, практическая часть творческого процесса – воплощение замысла – перекладывается на компьютер, что создает целый ряд удобств. Возможности подобной машины, заметим, оценили многие творцы современных детективных романов, активно используя механических помощников с целью облегчения своего труда и повышения его производительности.
608
Там же.
Машина № 3. Предназначена для «комбинации искусств». Как пишет Нитта, «комбинируя цветовые, звуковые и другие возможности, она составляет на основе единого алгоритма наилучшее из возможных произведений. Область возможностей при этом невероятно широка. Оценив всесторонне и систематически сферу возможностей, просеяв через какое-то „ценностное сито“ их бесконечное количество по одному, она оставляет самую лучшую вещь. Это и есть способ действия „перебирающего искусства“. [609]
609
Там
Машина № 4. Имитирует творческий процесс, исходя из реально существующих произведений. Творчество такой машины можно разделить на два этапа. На первом этапе (Нитта именует его «аналитическим») уже готовые произведения искусства перекодируются на машинный язык. Затем к ним прилагаются меры по организации и обобщению путём поиска субъективных закономерностей, т. е. тех правил, на которые опирались их авторы. Результат подобной операции хранится в памяти машины и представляет собой, во-первых, скрупулезную запись оригинальных комбинаций, в которых проявляется форма каждого произведения в отдельности («каталог произведений»); а, во-вторых, запись принципов, которыми руководствовались и вдохновлялись создатели этих произведений.
«Аналитический» этап сменяется «синтетическим», когда происходит эксплуатация «созидающей» силы компьютера. Сначала, указывает Нитта, «созидающая сила» выбирает из каталога определенный символ. Затем этот символ подвергается анализу с точки зрения его соответствия или несоответствия группе правил, зафиксированных в памяти машины. Если он подходит, то посылается на дальнейшую обработку, если нет – отклоняется, и тогда «созидающая сила» получает приказ об извлечении из каталога нового символа и процедура продолжается.
Следующая ступень – формирование произведения из отобранного материала. При этом происходит сопоставление с «каталогом произведений»; критерий оценки – является или не является данное машинное произведение уже осуществлённым в истории искусства. Такая машина, по замыслу её создателей, способна сотворить произведение, по стилю более соответствующее творческой манере любого художника (композитора, поэта и т. д.), чем созданное им самим (при условии, что все произведения будут закодированы в обоих разделах машинной памяти).
Наконец, машина № 5. Это «видящая машина», действие которой состоит, по словам Нитты, в том что «она посредством аналогового преобразователя производит операцию расчленения ряда последовательных зрительных образов на разрозненные схематизированные пучки». [610]
В отличие от человека-наблюдателя, машина умеет систематически анализировать взаимосвязи, которые, оказывается, действительно существуют в различных элементах изображения. В её магнитной памяти накапливаются невидимые соотношения зрительных образов. «Сами по себе эти отношения не отражаются человеческим глазом, но подсознательно могут структурировать определённую форму», [611] – утверждает японский эстетик. Человек использует эти соотношения зачастую случайно, вслепую, подсознательно; компьютер же наиточнейшим образом воплощает в своих творениях «все лучшие достижения» мирового искусства в области формообразования. И все же Нитта не считает подобные «машинные произведения», равно как и произведения предыдущих четырех машин, подлинно художественными.
610
Там же. С. 42.
611
Там же. С. 36.
Аргументация японского учёного базируется на последовательном доказательстве тезиса о том, что «машинное производство» художественной продукции лишено основных характеристик творческого процесса как такового. Следовательно, и результатом компьютерных усилий будут, соответственно, «квазишедевры», неполноценные с эстетической точки зрения.
Если, к примеру, представить художника в роли компьютера, оснащённого системой телепередачи, размышляет Нитта Хироэ, то глаза его будут выполнять функцию воспринимающей телекамеры, а его рука – функции телеэкрана, воспроизводящего изображение. Пропуская через себя, через свой внутренний мир и тем самым как бы просеивая через «оценочное сито» всё, полученное извне, мастер как бы складывает в уме из просеянного картины, наполненные новым – ценностным – содержанием. Ему остается лишь «просто перенести» их на холст – и шедевр готов. Так ли это? Тождествен ли процесс, происходящий, скажем, в машине № 1, тому, что происходит в «чёрном ящике» внутреннего мира художника?