Духовное поле Аркаима: православный взгляд

Со времени выхода в свет 2-го издания книги «Духовное поле Аркаима» прошло 10 лет. За это время многое изменилось: церковь стала вести более активную работу в социальной, образовательной, миссионерской сферах; государство признало право учащихся на изучение основ традиционных религиозных культур; в университетах были открыты кафедры теологии, а южноуральские археологи сделали новые открытия, расширив тем самым наши представления о жизни древних жителей Аркаима. Изменилось и отношение общества к Аркаиму: оно стало спокойным и более критичным. Это видно по уменьшению количества эзотерических туристов в обычные дни года, по характеру вопросов посещающих музей экскурсантов: в них больше интереса к реальным историческим фактам, а не к басням, создаваемым лидерами различных оккультных и неоязыческих сект.

Но исчез ли интерес самих сектантов к Аркаиму? К сожалению, Аркаим по-прежнему является для них центром притяжения, местом их ежегодных собраний и оккультно-мистических

Радует, что научные сотрудники музея-заповедника всячески дистанцируются от сектантского сообщества, присутствие которого они вынуждены терпеть по объективным причинам – эзотерические туристы раскидывают свои шатры в непосредственной близи от самого заповедника Аркаим, отчего у обычных туристов может возникнуть впечатление единства интересов ученых-археологов и сектантов. Это ложное впечатление. И настоящее 3-е издание книги должно помочь читателю избавиться от него и осознать истинную, а не мифическую историю Аркаима.

В текст настоящего издания внесены многочисленные, хотя и несущественные исправления, которые призваны облегчить восприятие текста читателем. Автор благодарит всех, кто помог ему в работе над этим изданием, и надеется, что его скромный труд принесет пользу Церкви Христовой, исторической науке и Отечеству.

г. Челябинск

2019

Встречаясь с разными людьми и беседуя с ними об Аркаиме, удивляешься разноголосице мнений, существующих вокруг этого, казалось бы, чисто научного феномена: для одних Аркаим это место для воскресного пикника на природе, для других – площадка для проведения культурно-массовых мероприятий, для третьих – место для общения с высшими силами. Лишь немногие из них могут что-то вспомнить о самом археологическом памятнике. То же самое разнообразие представлений об Аркаиме царит и в информационном поле. Объективная, правдивая информация об этом уникальном, с точки зрения науки, месте, в газетных и журнальных публикациях оказывается погребенной под грудой всевозможных мнений и вымыслов. Оказываясь в этой мутной воде, человек с неизбежностью, еще задолго до посещения Аркаима уже встает перед выбором его образа, который почти всегда будет далек от истины. Самый большой процент в этих ложных представлениях составляют мифы о религиозной значимости Аркаима, о его, якобы, необыкновенном духовном потенциале.

Носители этих мифов встречаются на Аркаиме намного чаще и в гораздо большем количестве, чем любители природы или деятели культуры. И если стремление лицезреть природные красоты аркаимских холмов и устраивать на них смотры фольклорных коллективов еще как-то объяснимо, то горячее желание приезжих удовлетворить здесь свои духовные – религиозные запросы, с точки зрения науки и, в частности, истории, объяснить трудно. Ведь до того, как был открыт этот исторический памятник, никакой особой «энергетикой» (о которой теперь не знают, пожалуй, только здешние суслики) холмы Аркаима от множества других точно таких же возвышенностей не отличались. Достаточно вспомнить не такое уж далекое прошлое: селившиеся в этих краях в середине XVIII в. русские казаки, исповедовавшие Православие, и их соседи, казахи, исповедовавшие ислам и издавна кочевавшие в этих степях, никакого интереса к ныне всемирно известному археологическому памятнику не проявляли.

Как повествует предание, хранящееся среди жителей казачьего села Александровка, расположенного неподалеку от Аркаима, свое современное название это место получило по наследству от старинного казахского аула, стоявшего здесь в конце XIX в. По казахской традиции, аул назывался в честь своего легендарного основателя – некого Аркаима. В XIX в. аул был вынужден перекочевать из этих мест в степи Казахстана по требованию казаков, которым изрядно досаждала своим бесчинством и воровством казахская молодежь. Аксакалы – старейшины аула, оказались не в силах остудить горячие головы своих джигитов и, получив от казаков последнее предупреждение о неминуемой расправе, сочли за лучшее удалиться. Казахи уехали в глубь киргиз-кайсацкой степи и только гора, разделявшая русское и казахское поселения, в память о прошлом беспокойном соседстве, стала именоваться Аркаим. Да, по причине полувоенного и кочевого образа жизни, тогдашние жители этих мест были далеки не только от серьезной науки, но и порой от самых элементарных знаний. Но нельзя сказать, что также чужды были им и духовные интересы. Человек по самой своей природе всегда стремился ответить на основополагающие вопросы бытия: в чем смысл жизни, какова ее цель, каковы пути достижения этой цели. Христианство же и ислам, каждый в своей мере, дают ответы на эти вопросы, и, по-видимому, эти ответы вполне удовлетворяли духовные потребности жителей аркаимской степи вплоть до XX века.

Что же произошло с Аркаимом, если после четырех тысячелетий забвения и неизвестности, начиная с конца XX века и по сей день, эти степи вновь наводняют орды, но уже не степных, а городских жителей? Что могут дать им, детям урбанистической цивилизации, выросшей на пепле древних империй и культур, немые памятники архитектуры, предметы труда и быта давно канувших в лету народов? Какой духовной силой наполняются сегодня сердца людей, встречающих рассветы и закаты на вершинах здешних холмов, устраивающих хороводы вокруг ночных костров, предпочитающих сон в спальном мешке на камнях Аркаима отдыху в благоустроенной городской квартире? Скорее всего, мы не найдем ответа на этот вопрос если будем искать его в научных отчетах археологических экспедиций и прошлых, и нынешних. Высказывания о духовной значимости аркаимской культуры отдельных ученых можно расценивать по-разному.

Частным примером таких двусмысленных высказываний может послужить цитата из статьи, опубликованной в сборнике научных трудов ЧелГУ: «В “Стране городов” поражает не богатство материальной культуры – поражает ее удивительная духовность. Это особый мир, где духовностью насыщено все – от поселенческой и погребальной архитектуры до скульптурных изображений человека, выполненных из камня. Можно утверждать, что мировоззренческие системы, сформировавшиеся в аркаимское время, на тысячи лет вперед определили развитие человеческих сообществ в степной Евразии и, вероятно, далеко за ее пределами». 1 Духовность культуры древних людей у авторов статьи до открытия Аркаима, по-видимому, стояла под вопросом. Выводы, сделанные учеными, действительно поражают, но не наличием духовности у древних жителей Аркаима, каковая является общим признаком Homo sapiens для всех известных науке исторических периодов, а наличием у ученых мужей пробелом в знаниях об этой сфере жизни древнего человечества. О том, насколько расплывчаты представления авторов статьи о путях духовного развития человечества, свидетельствует попытка приписать аркаимским жителям создание «принципа Мандалы – одного из основных сакральных символов буддийской философии», 2 а также утверждение об определяющем влиянии аркаимских мировоззренческих систем на развитие человечества.

Но даже поставленные в религиозный контекст эти высказывания будут всего лишь исключением, подтверждающим правило любой серьезной науки: никакой мистики и фантазии, только факты. Искать же объяснение религиозному феномену Аркаима в речах вдохновителей и создателей всевозможных сект, наводнивших сегодня его окрестности, тем более не стоит, так как они сами являются частью этого феномена, а, следовательно, не могут отражать объективной картины происходящего. Чтобы понять, в чем сущность этого феномена, необходимо обратить внимание на те исторические процессы, которые происходили в мире и в нашей стране, в то время, когда был найден Аркаим, на те духовные реалии, в которых жили первооткрыватели Аркаима и его первые посетители. Этой цели мы и посвятим все следующие главы нашей книги.

Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами – кто смоет с нас эту кровь?

Фридрих Ницше. Безумный человек.

Начиная с XVII в., с так называемой эпохи просвещения, и заканчивая веком XX, человечество активно переосмысливало те духовные ценности, которыми оно жило и руководствовалось в течение долгих пятнадцати веков. В разных странах этот процесс шел с различной активностью, поэтому и результаты появлялись в разное время и проявлялись в разных формах переустройства частной и общественной жизни. Общим итогом этих переустройств можно назвать отказ от теоцентрического видения мира в угоду антропоцентрической его модели. «Бог умер!», – так охарактеризовал Ницше в конце XIX в., начало новой эры в развитии человечества – эры атеизма. В новой системе ценностей человек стал мерилом всех вещей. Причем не Тот Человек, идеальный образ Которого был явлен человечеству в лице бедного плотника из Назарета, а человек как таковой, свободный от всех догм и постулатов религии, от ее довлеющего авторитета, а значит и не подвластный ее влиянию в сфере нравственной жизни. Окрыленные новой идеей, общества и народы или отодвигали религию на второй план, как это было на Западе, или пытались полностью искоренить ее из сферы духовной жизни человечества, как это происходило в России и других странах социалистического лагеря.

Последствия столь крутого поворота в нравственном сознании человечества не замедлили сказаться в революционных событиях потрясших большую часть планеты, и ввергших потерявшие духовные ориентиры нации и государства в пучину небывалых по жестокости и количеству жертв междоусобных войн. Для оправдания всех этих ужасов нового времени, в странах, отказавшихся от традиционных ценностей, в короткое время был создан ряд эрзац-религий на классовой или расовой основе. Но, будучи всего лишь религиозным суррогатом, эти идеологические системы были не в состоянии заполнить тот духовный вакуум, в бездну которого погружалась душа человека, покалеченного атеизмом. Народы этих стран все больше и больше испытывали потребность в подлинной духовной жизни, по мере того как пустота и сиюминутность политико-социальных религий становилась все более и более очевидной.