Дульсинея и Тобольцев, или 17 правил автостопа
Шрифт:
Елена Дмитриевна сделала щедрую закупку продуктов. Открыв холодильник, Дуня вынула два йогурта, сливочное масло и сыр. Достала из ящика длинный французский багет с хрустящей корочкой, нарезала кусочками и принялась за приготовление кофе. Умопомрачительный аромат молотых зерен вскоре наполнил собой все пространство.
Из большого окна раскинулся потрясающий вид на ленту Москвы-реки.
– У тебя есть время съездить со мной на объект? – спросил Илья, входя на кухню.
– Который ты хочешь выиграть? – Дуня закончила накрывать завтрак, поставив на стол два стакана со свежевыжатым
– Да.
– Конечно, поедем. Давай сразу из дома, а потом ты отвезешь меня в офис.
– Договорились.
Волосы Ильи были влажными после душа, и она, подойдя, смахнула пальцами несколько капелек.
– С тобой приятно иметь дело.
– С тобой тоже, – ответил он, целуя ее в нос. – Я соскучился по твоему кофе.
Как Дуня и предполагала, идея с переносом стоянки была вполне жизнеспособной. Но для того, чтобы внести предложение официально, следовало сделать необходимые замеры, поэтому Илья, стоя на площадке, быстро распорядился по телефону о приезде рабочих, а сам повез Дуняшу к офису фирмы «Дизайн Идея».
– Ваня… Ваня… – и совсем с придыханием: – Ванечка-а-а…
Вот тебе и поспал. Иван ловко увернулся от настойчивых женских пальцев и сел.
– Сначала горячий завтрак! А потом утренний секс.
Девушка тоже села – на пятки. И надула губки.
– Я думала, ты соскучился!
– Вчера соскучился – два раза. А сегодня – уже проголодался. Разницу чувствуешь?
– Ну Ва-а-аня…
– Я за Ваню. Сначала ты меня кормишь, потом я тебя трахаю. Все честно. Давай, – легко потрепал ее по светлым волосам. – Горячий плотный завтрак – как я люблю. А потом горячий плотный секс – как любишь ты. Я в душ.
Блондинка со вздохом встала и двинулась к выходу из комнаты. Он смотрел ей вслед. Почему-то его подружки предпочитали ходить дома в коротких сексуальных шортиках и облегающих маечках. Была одна, которая любила кимоно. А вот пеньюары не носил никто. До Дульсинеи. Она и тут не как все. И «ауди» у нее на механике, и яблони ей подавай, и торт «Ленинградский», и порядочности и честности – на десяток хватит. Так, а к чему, собственно, Иван ее вспомнил?
– Ваня! – уже в дверях окликнула девушка. – Кто такая Дульсинея?
В общем, Тобольцев позорно вздрогнул. От неожиданности.
– Героиня романа про Дон Кихота. А к чему ты ее, собственно, вспомнила?
– Ты вчера перед тем, как заснуть, бормотал что-то про Дульсинею. И еще про каких-то Росинатов, что ли…
– Росинант. Это конь Дон Кихота, – Тобольцев уже совсем пришел в себя. – Книгу недавно перечитывал в дороге.
Его собеседница кивнула и выдвинулась-таки на кухню. А Иван уставился в потолок. Вон оно как. Как в таких странных и непонятных ситуациях говорила Антонина Марковна, сдвигая очки на кончик носа: «Интересно девки пляшут – по четыре штуки в ряд». Не то слово, как интересно. Хорошо, что уже после. А не во время.
За горячий и плотный завтрак Тобольцев рассчитался сполна. И пообещал непременно перезвонить в ближайшее время. И перезвонит – почему бы и нет? Как только дела разгребет. А их куча.
В офисе Дуня надолго не задержалась. Потому что вчерашняя встреча с Тихоном Тихим. И новый заказ. Очень интересный. Очень важный. Очень ответственный. Который необходимо начать обдумывать уже сейчас. Искать идею. Нащупать нужную. Беспроигрышную. А для этого надо не сидеть за столом, перебирая бумажки, – для такого сидения время еще придет, а размышлять.
Быстро обсудив срочные вопросы с бухгалтером, дав несколько указаний Оле-блондинке и выслушав доклад Паши по поводу плитки и фото (фото заказчику пришлись по душе, а плитку надо искать другую), Дуня захватила с собой планшет и покинула офис.
Коко радостно подмигнула, почувствовав снятие с сигнализации.
– Ну что, проедемся по ресторанам? – пробормотала Евдокия Романовна Лопухина, выруливая с офисной стоянки на дорогу.
Встреча со смотринами назначена на послезавтра, но неплохо было бы к ней подготовиться. Конечно, в служебные и подвальные помещения Дуню не пустят, но поглядеть хотя бы на зал обслуживания, прикинуть примерную площадь, оценить расположение окон тоже неплохо. Для старта. У Тихого было три ресторана. Тот, где она ужинала вчера, останется в первозданном виде – это ясно. Работать придется с одним из оставшихся двух. С каким именно, станет известно совсем скоро. Тем не менее посещение и изучение всех может стать отправной точкой в поиске идеи.
Ей понравились оба. Достаточно просторные. Светлые. Отличительная черта – русская кухня и отличное обслуживание. В первом Дуня заказала чай и пирожки с яблоками. В порцию входило три штуки. Один она решила съесть, а два упаковать на вынос.
Неторопливо отпивая чай, Дуняша мысленно решала, как можно разделить это помещение на разные секции и в которой из них установить аэрохоккей. Раз уж таково было желание господина Тихого. С хоккеем не складывалось, хоть убей. Был, конечно, вариант, но спорный… И в это время позвонил телефон.
– Привет.
– Привет.
– Что делаешь?
– Сижу в ресторане у Тихого и пытаюсь понять, куда можно впихнуть аэрохоккей.
В трубке послышался смех Илюши.
– А что, нынче в ресторанах модно играть в хоккей?
– Видимо, скоро будет модно.
– С трудом представляю себе вчерашнее место с хоккеем.
– Это потому что тебе не хватает образности мысли.
– За это у нас, как известно, отвечаешь ты. Дунь, я хотел сказать, что сегодня вечером занят. Отец утром прилетел из командировки, меня ждут на ужин.
– Ясно.
– Семейные дела, в общем.
– Я поняла. Конечно.
Она и правда понимала. И легко могла представить себе такие ужины – степенные, неторопливые, за которыми обсуждаются дела и вопросы семейного бизнеса. Ужины не для чужих ушей. Дуня была знакома с родителями Ильи и даже пару раз приглашалась в их дом, что по Рублевскому шоссе. И даже была… одобрена. «Умненькая, воспитанная, неизбалованная». Была одобрена, но… не освоилась. Внутренне не освоилась. Дуню не ослепила жизнь, в которую ее впустили на воскресный обед. Эта жизнь была ей чужой, поэтому все два раза она с чувством облегчения покидала великолепный дом за высоким забором и возвращалась в Москву. В квартиру Ильи, где все… проще.