Думаешь бьётся?
Шрифт:
Наташа начинает меня отчитывать и вдруг замолкает. На полуслове. Сидит с ртом открытым, затем захлопывает его.
— Вадим опять мне изменил, — бормочет себе под нос, но я всё равно разбираю.
Этот откат уже чудовищной силы. Такое было уже. Если бы не тот случай, у меня бы не было такой подруги. Но есть но. Её бы тоже могло не быть не схвати я её на мосту за шиворот.
Не скажу, что я его простила, но и не мне надо было прощать. У Наты каким-то образом получилось. Он молил о прощении, а она его любила. Плюсом их мальчики.
— Мой хороший, — ладошку
— Да всё в порядке. В этот раз я как-то спокойнее перенесла. Девка одна меня лайкать активно начала, под каждым постом писала. Ноги твои ей, кстати, понравились, — посмеивается. — В какой-то момент смотрю, на аватарке вид знакомый. Прямо как у Вади в Швейцарии из квартиры. Зашла к ней, а там фотка из кровати… на её колене рука мужская, а на ней часы моего мужа. Помнишь мы вместе выбирали с тобой? Козел вилкопоповицкий. В общем. Я на развод подала утром. Мальчишкам сказала. Завтра вечером полечу к родителям в Москву. Надо развеяться. Ты со мной, если что.
— Я не собиралась…
— Я знаю, но у меня к тебе дело. Пообещай, что мне не откажешь.
Я хмурюсь в предчувствии ложи какой-то.
— Так, ты меня знаешь расстраивать сейчас меня никак нельзя.
Пользуется тем, что я чрезмерно боюсь за неё. Более непредсказуемого человека я просто не знаю.
— Ну же, детка, давай. Пообещай! Любое моё желание. Декабрь на дворе, считай это новогодним желанием маленькой Наташи к дедушке. Нет, к Снегурочке. Точно! Ты ведь на снегурку похожа, — четверками пальцев по столу стучать начинает, в ожидании. — Ничего ужасного. В сексуальное рабство тебя не продам. Хотя был такой вариант.
— Я тебя боюсь, если честно, — оглядываю её.
— Знаешь о чем я жалею, малыш? О том, что не жила так как мне хочется. Вот эти последние десять лет. Дети, муж, дом. У нас всё было хорошо, но очень ровно. В том, что Вадим меня любил, я не сомневаюсь. Но для меня этого было мало. Хотелось мне не этого. Но рамки, навязанные чужими стереотипами — мешали. Я хочу чтоб ты попробовала и поняла, чего хочешь именно ты. Накопленный опыт помогает нам сделать в определённый момент правильный выбор, чтоб после не было мучительно больно. Я, вот сейчас, уже знаю чего я хочу. Но уже поздно, скорее всего. А у тебя время есть. Пожалуйста.
Глава 88
«Алёнушка, ты сказочная лохушка», — подсказывает мне моё сознание. — «Тебя так легко развести, что даже удивительно».
Что есть, того не отнять. Я так переживала за Нату, что готова была согласиться на всё, что угодно. Лишь бы ей полегчало. Кто же мог подумать, что её желание напрямую с моей, а не жизнью связано.
Самое главное — я ведомая. Вот уж сюрприз. А ещё алкоголичка. Несколько дней из жизни пропало. Мы начали выпивать, культурно, у меня дома, закончили в одном из торговых центров Москвы. Когда купальники покупали. Изначально предполагалось, что нам обеим они пригодятся. Но нет. В аэропорту я себя почувствовала … даже слов приличных нет кем. Эта курица даже чемодан за собой потащила. Пустой. И вот сейчас, сидя рядом со спящим Киром, я мысленно Наталье лоботомию провожу. Аж руки трусятся, как хочется её придушить.
«Ну, Лёна, детка! Какая разница с кем лететь?»
«Тебя всё равно от работы отстранили. Это минус, конечно, быть лицом процессуальным»
«Кирюша даже на твой долбанный Боракай согласился. Он хотел на Самуи» — пздц, жертвенность.
«Отдохнешь, развеешься. Будет что вспомнить, когда вернешься к своим следакам. С ними же не отдохнуть нормально. Море. Солнце. Анапа»
«У Кира тоже пока перерыв. Алёна, это судьба» — судьба под названием «Чемпионат мира по футболу», даже я знаю, что они прерываются на несколько месяцев.
«Не захочешь — не будешь с ним спать. Но если хочешь знать, я бы послушала» — не хочу я знать.
Разжимаю и сжимаю ладони, вспоминая речи подруги. У успокоиться не выходит.
Настолько меня опускал только псевдогазавщик, который втюхал мне абсолютно ненужный дымовой датчик за пятнадцать тысяч. Тогда было оправдание, я дома лежала с тяжелейшим бронхитом, температура под сорок. Тёма ржал тогда, чуть ли не катаясь по полу. Приехал ко мне в свой обед, проведать и покормить. А я стою и рыдаю в коридоре, с этой коробкой в руках. Он так и не понял, зачем я купила, если сразу понимала, что хреньская хрень, а не датчик. Да и я не поняла, если честно.
В аэропорту скандалить не стала, да и смысл, если я на поездку настроилась.
— Дашь ладошку обхватить? — негромко произносит Кир, глаз так и не открывает.
Увлеклась своими мыслями, про него почти что забыла.
Смотрю на него. Руку в мою сторону тянет, кверху ладонью.
— Ты боишься летать? — озвучиваю первую пришедшую в голову мысль.
— Есть немного, — Кир усмехается.
— А как на игры тогда добираешься?
— С божьей помощью. Чаще всего спать стараюсь. Никогда даже в зону турбулентности не попадал. Как-то так вышло. В детстве я никогда никуда не летал. Возможности у семьи не было. А сейчас у меня нет желания. В такую даль я впервые.
Хренова ты подготовился. Вздыхаю. Нашел бы себе компанию заводную. Уверена куча желающих есть. Стоило только свистнуть.
— Алён, я знаю, что ты не со мной планировала отдыхать, — продолжает. — Неправильно, но я сразу согласился на предложение Наташи. Она классная. Придумала целый план, после того, как я ей сказал, что ты со мной не хочешь лететь.
Знаю я её план. В аэропорту сообщила.
— Алёна, он просто мечтает с тобой времени провести вместе немного. Посмотри какой умничка, билеты оплатил, проживание, — щебетала Наташа.
Мои глаза стремительно расширились.
— Блииин. Прости. Твои деньги у меня. Вернетесь — я всё тебе верну. А пока нет. Они будут залогом твоего поведения хорошего.
Мы с ней скинулись. Отель выбрали. Бронированием она занималась.
Хочешь сделать хорошо, делай сама.
— А почему было с девочкой не полететь, к примеру, своей возрастной категории? — устраиваюсь в кресле удобнее, ножки вытягиваю.
— Ты так говоришь, словно уже разлагаться начала, — он смеясь, наконец-то, глаза открывает.