Dura lex sed lex. Право на невесту
Шрифт:
+*+*+*+*+
— Милорд, барон Дордик ищет учителей, которых нанимали для Мари Аль Киарано, — начальник службы безопасности герийского землевладения Ликардия, барон Урак, поморщился. — Рановато синорийцы след взяли. Я думал, у нас еще пара недель есть.
— Как взяли, так и потеряют, — усмехнулся герцог Риэрин, перебирая янтарные четки пальцами левой руки. — Для того, чтобы их найти, им потребуется некромант. Чтобы поднять дух умершей Сабеллы. И его допросить. Поскольку только она знала, кто и откуда были эти учителя. Даже я этого не знаю! У нас есть некроманты в Герии, Урак?
— Очень
— Путаешь, разумеется, ты всё путаешь, — развеселился пожилой мужчина, не переставая теребить четки. — Драконы и шабаши — это из другой книги. А некроманты поднимают трупы, превращают их в зомби — это такие полудохлые, или полуживые мертвецы, а ещё вызывают духов умерших. Ты бы хоть книги почитал, что ли! А то мой начальник службы безопасности, и таких прописных истин не знаешь!
— Некогда мне ерундой заниматься, — досадливо отмахнулся от шуток своего хозяина барон. — Я донесения агентов и то не всегда успеваю прочитать. Так что по поводу учителей? Они на вас синорийцев не выведут?
— Урак, чтобы они могли вывести на меня, они должны знать, кто им платил, — безмятежно отмахнулся герцог Риэрин. — А платила им Сабелла. А вот проследить, откуда она получала деньги, это уже для барона Дордика задача непосильная. Поскольку деньги она получала даже не с банковского счета. А от моего доверенного лица. Которого в Ривенти уже давно нет. Так что, пусть ищут учителей. Хоть делом заняты будут. И под ногами не будут путаться. Что по поводу футляров императорского гонца?
— Футляры осмотрели и оставили на месте в сейфе, содержимое изъяли, — кратко доложил милорду барон Урак. — Номер футляров «000476». По нашим данным, сбруя принадлежала гонцу, посланному из Столицы в Ривенти для получения каких-то очень ценных бумаг пятнадцать лет назад. Гонец пропал по дороге. Так, война же была. Всякое случалось. Тут ринтийскими диверсантами вся округа кишмя кишела.
— Ну да, ринтийцы гонца убили, а перевозимые им послания спрятали в Ривенти, — саркастически заметил лорд Риэрин. — И спрятали в особняке графа Генрика. Или они отдали переписку на хранение нашему любимому графу? Что было в футлярах?
— Документы в обоснование на получение приказа на арест графа Генрика, расписки Генрика о получении денег от ринтийцев, от доверенного лица Хон Гисса, список ринтийских агентов в Синории, — методично начал перечислять незаконно изъятые из особняка графа бумаги барон Урак. — Номера банковских счетов агентов. И еще по мелочи. Вполне хватит на смертный приговор для графа. И для опалы всей его семьи. Государственная измена сроков давности не знает.
— Почему он не уничтожил эти бумаги? — лорд-управитель Ликардии задумчиво поднял бровь, разглядывая четки. — Урак, он же не совсем идиот? Держать дома такие бумаги.
— Думаю, только потому, что бумаги вели к нынешнему седьмому советнику Императора, — барон Урак усмехнулся. — Граф надеялся, что в случае чего, его вытащат. Тем более, что к тому времени крайним уже назначили Миршеля Аль Киарано. А доказательства его вины практически неопровержимые!
— Только ты мне не рассказывай, как такие «неопровержимые» доказательства фабрикуются, — герцог недовольно поморщился. — Вся вина Миршеля была в красавице жене, её приданом и очень богатом графстве. Чего его благополучно и лишили. Ладно, за него я еще отомщу. Где сейчас Мари?
— Доподлинно неизвестно, — скривился барон Урак. — На постоялом дворе «Рыжий кот», где она официально проживает, её точно нет. Мой агент ночью даже залез в номер, в котором она якобы проживает. Получил в брюхо дротик от «сияющего», который ночевал в этом номере, но смог уйти. Преследовать его не стали. Теперь отлеживается, но жить вроде будет.
— И в последний раз её видели в обществе охотников за головами из Игерии, — герцог Риэрин перекинул несколько костяшек на четках. — До того, как Мари захватили «волки» Хон Гисса. Но до Ринтии Мари не доехала. Где сейчас игерийцы? Мари не может быть у них?
— Один игериец — в «Рыжем коте», — немедленно отозвался барон Урак. — А вот второй исчез. Вместе с агентом внутренней разведки Герии. С неким Никонори Аль Ришди. И по моей информации они как раз должны были перехватить Мари у людей Хон Гисса. С ними еще почти полное «крыло сияющих». Так что у людей Хон Гисса шансов практически нет. Мари у них заберут.
— Неприметный здесь? — удивился лорд-управитель Ликардии. — Всё интереснее и интереснее живем. Значит, Черный Герцог тоже в игре. Ну, что же, поиграем. В этот раз, похоже, наши интересы с ним не противоречат одни другим. Единственное, что напрягает — это присутствие и участие Неприметного. Эта сволочь просто обожает путать всё и вся. Ведь обязательно что-нибудь устроит такое, что все плакать будем! Держи меня в курсе, как-только он появится в Ривенти, сразу мне докладывай. А он здесь обязательно появится! И мне очень хочется с ним поговорить тет-а-тет. Есть у меня к нему парочка тем для разговора.
+*+*+*+*+
— Бартон, герийцы уже выдали мне визу на посещение землевладения Синории и их Столицы, — герцог Рувиль Хон Гисс мазнул недовольным взглядом начальника личной охраны. — Ты едешь со мной. С нами в сопровождении должно быть не больше двух «стай», не стоит оскорблять своим недоверием принимающую сторону.
— Я тебя понял, — главный «волк» охраны ринтийского герцога тяжело вздохнул. — Когда мы выезжаем? Надеюсь, не через полчаса? А то я собраться не успею. Штанишки переодеть, например. Бантик на косичке завязать.
— Выезжаем завтра на рассвете, — герцог иронию своего верного подданного решил пропустить мимо ушей. — С первыми лучами нашего светила. Как быстро мы сможем прибыть в Ривенти? Учти, с нами три кареты. Поэтому срезать через леса, поля и огороды не получится!
— Три недели, это самый минимум, — мрачно уточнил после некоторого размышления барон Бартон. — Быстрее не получится никак. Даже если будем ехать с рассвета до заката. Полторы недели по Ринтии, еще столько же по Герии. Впрочем, наличие или отсутствие карет особо сильно на нашу скорость не повлияет. В кареты запряжем четверки, со сменой лошадей каждые два часа.