Дуракам всегда везёт
Шрифт:
– Спасибо! – крикнул вдогонку Прибылов. – Долг верну втройне.
– Да пошел ты, мать твою! – под нос себе произнёс Малович. Через полчаса он уже был в КПЗ. Там же сидел за привинченным к полу столом Онищенко.
Сейчас третьего привезут и надо звать Комлевых на опознание вещей и преступников.
– А с повинной не можете помочь? – тихо сказал Алексеев. – Андрюху вон вообще отпустили.
– Сделаю я вам явку с повинной, – Онищенко подошел к обоим и крепко прихватил их за волосы. – Но только если на опознании вы про Андрюху вообще забудете. Вот кого привезут сейчас, тот и был у вас третьим. Зовут Антипенко Георгий. Погоняло – Ржавый. Он рыжий. Убийца. Но пойдёт с вами по грабежу. И чалиться с вами станет
– Не, мы согласны! – вскрикнули оба грабителя и опустили глаза.
Привезли Ржавого, невысокого паренька одного с пацанами возраста.
– Запоминай, – строго сказал ему Малович. – Главный у вас вот этот. Витёк. «Гоп стоп» был после трёх ночи первого января на улице Ташкентской за пятьдесят метров до угла. Взяли вы вот это всё. Смотри внимательно и запоминай.
– А вот это что за хрень? – ткнул Ржавый пальцем в серьги.
– В серьгах – драгоценный камень рубин. Запомни, блин! Рубин.
В КПЗ заглянул конвоир.
– Там терпил привезли и понятых. Куда их?
В мой кабинет, – махнул рукой подполковник. – Через десять минут доставим всё и всех на опознание.
– Ну, ухари, не вздумайте о……..ь нам всю малину, – прошептал Александр Павлович. – А то прокурор вам отмотает всю катушку. Мяукнуть не успеете.
На опознании всё шло поначалу гладко. Вещи свои Комлевы признали, убедились в их целости и сохранности. Но дальше благостная атмосфера рассосалось.
– Вот этого грабителя не было, – сказала Комлева. – Двое эти были, а вместо этого был парень повыше. Красивый, плечи широкие. Я в красоте мужской очень понимаю. У меня и муж – как по моему заказу сделанный. Не этот человек был в банде.
– Да ты чё, тётка! Я в натуре был с Витьком и Мишаней. Ты чё? Глаза разбуй! – Ржавый аж покраснел. – Ну как это? Я тебе лично сказал – клади на снег цацки. Забыла?
– Говорил. Но не ты, – вступил в разговор Лёня Комлев. Муж. – Мы ж не слепые.и не пьяные были. И фонарь на столбе горел рядом. Тот был выше и в плечах шире. Точно. Лариска правильно говорит.
– Ну, хорошо, Разберёмся.– Успокоил Комлевых подполковник.– Вы распишитесь, что все вещи получили, забирайте их и наша машина отвезёт вас домой. Спасибо за содействие и терпение.
– Ничего мы забирать не будем и расписываться нигде пока не станем, – Лариса уперла руки в бёдра. – Вещи и купить снова можно. Мы не самые бедные. Но один грабитель остаётся на свободе. Его вы не поймали. И он на днях может кого-нибудь опять ограбить, а то и зарезать. Может, нам с Лёней за дружков отомстить захочет. Не, мы не согласные. Не подпишем. Мы за то, чтобы преступников на свободе не оставалось вообще. А вы? Вы против такой постановки вопроса? Или просто не хотите работать? Ловить реальных бандитов не умеете? Пошли, Лёня. Пока в областное Управление жалобу не будем подавать. Подождём неделю. Пусть найдут того, кто по правде на ограблении был. Пусть скажут, какое наказание их троих ждёт. И на суд мы придем. А сейчас вы нас обманываете. И потому мы уходим.
– Хорошо. Сержант отведи их к дежурному. Скажи, что я приказал пропуска на выход им выписать, – приказал начальник. – А Вас, товарищи, мы теперь повесткой вызовем. Когда надо будет. Из города прошу не отлучаться. Вы обвиняете в некомпетентности милицию, но мы тоже можем привлечь вас за лжесвидетельство и недоверие к органам власти. Имейте в виду. До свиданья!
– Все арестованные остаются в КПЗ до особого распоряжения.– Скомандовал Малович и тоже вышел.
– Вот же сука какая! – разозлился начальник. – Все цацки им отдаём. За одиннадцать дней всё распутали. Так ей красивого бандита подавай! Дура, мля! Завтра, Саша, начинай ездить с сержантами по «малинам». Ищи похожего на вашего Андрея. И тащи сюда.
– Так! А если он хоть и похожий, но вообще чистый? За что брать и вязать? – Малович стоял мрачный и злой.
– Был бы человек, а статью ему найдём всегда. Чистый только Господь Бог. Прости меня, КПСС! А у любого другого можно найти гнильцу для срока. Просто надо уметь сделать человека виновным. – Похлопал его по погону Онищенко и ушел к себе. – Всё сделаем, не тушуйся раньше времени. Да из терпил наших тоже можно виноватых сделать. Ты-то пока не знаешь – как. А я давно умею. Не переживай. Всё будет так, как нам надо.
За месяц, в котором дни перетекали из одного в другой так лениво, как второгодник листает учебник в поисках станицы с противной и глупой задачей, Александр Павлович раз пять ездил домой к Комлевым. По вечерам мотался, естественно, когда они уже с работы приходили. Он пил с ними чай индийский, подружился с обоими и искренне увлеченно слушал историю их жизни до женитьбы и после неё. Лариса рассказывало о своих родителях, о том, почему у неё нет детей и про мужа Лёню. Так тепло она говорила обо всех его редких достоинствах, что Малович в эти мгновения замирал и вспоминал – было ли, рассказывала ли его Катя при нём о самом Александре Павловиче и об их прекрасной семейной жизни? Оказывалось, что жена об их любви и слова нигде никогда не выронила. Может, говорила о муже знакомым, но тайно и не известно что. Потом, после чаепития и бесед душевных он подолгу объяснял тонкости своей службы. Особенно напирал на то, что дело об ограблении Комлевых очень сильно бьёт сейчас по его карьере и авторитету. Ведь вещи найдены, что происходит не всегда. Обычно – многое из награбленного бандиты быстро успевают продать и тогда уже концы найти практически нельзя. А в данном случае милиция применила хитроумную тактику и вынудила бандитов придержать вещи с разбоя. А неохотно, но помогающие милиции спекулянты, вовремя сообщили, когда появились продавцы. Не сами грабители, а посредники. И как непросто было вытащить из них информацию о настоящих преступниках. А вот теперь дело находится в зависшем состоянии и авторитет Маловича, а также возможность его скорого повышения в звании тают на глазах. Малович замолкал и грустно глядел в окно. Дело-то в действительности он сделал, а формально выходит, что нет.
Но действовала его печаль только на Леонида. Он наливал стопку коньяка и произносил тост за Александра Павловича, мастера своего дела, благодарил его и зарайскую милицию в лице Маловича. В конце визита офицер почти жалобно просил Ларису войти в его нелепое положение и подписать результаты опознания. Но она смеялась кокетливо и закатывала устало глаза.
– Да какая загвоздка-то, товарищ лейтенант? Вы же все прекрасно умеете. Я про Вас узнавала в милиции. Там говорят, что вы специалист высшего класса. Да и дело-то пустяковое. Нашли двоих, найдите и настоящего третьего.
А муж Леонид, когда провожал Маловича до двери, закрывал её с обратной стороны и на улице шепотом разъяснял Александру Павловичу, прижав руку к груди.
– У Лариски принципиальность – это наследственное. Мать такая же. Бабушка. Весь род по женской линии. Вот подавай ей в лучшем виде правду и справедливость, и без вариантов! Не добьется здесь, так дойдёт до первого секретаря ЦК. Ей и Вас жаль. Вы ей по душе. Она говорила. Но преступник-то, действительно, был не этот рыжий. Другой. Мне то по хрену. Вещи нашли. Двоих посадите. Третьего потом найдёте. Но без неё один подписать опознание не могу. Не жизнь мне тогда дома. Она считает, что я тоже за чистую справедливость жизнь отдам.