Дураки дохнут как мухи
Шрифт:
– Видал?
– спросил Андрей у заинтересованно глядевшего журналиста.
– подарок моих армейских знакомых. Вот эту штучку надо воткнуть где-нибудь в комнате у этого борца.
– Ну нет, - покачал головой Игорь.
– ты же знаешь, по части добывания информации я дока. В том числе через интервью. Но тут...
– Это мне наши разведчики подарили в свое время, - не слыша его, декламировал Андрей.
– незаметно воткнешь где-нибудь у него в комнате. Вот за это я тебе и плачу.
– Сложновато как-то, - продолжал сомневаться Соков.
–
– Не дрейфь, - Андрей встал, размял плечи, потянулся.
– это лишний раз говорит о том, что тебе надо его напоить. Когда он, допустим, отойдет в туалет, незаметно прикрепишь где-нибудь. Если все пройдет удачно, получишь оставшуюся сумму.
– Ну а если...
– Ну а если, то напишешь, как коррумпированные спортивные функционеры избивают свободную прессу, - стал надевать кроссовки Шальнев.
– допивай кофе, скоро выезжать надо.
... Они уже были в хорошем разогреве. Судя по атмосферке, Рустемов решил угостить известного журналиста. Стол был накрыт: пили они из стаканов и они пили все подряд.
– Я на олимпиаде выступал!
– шумел Рустемов, недавно отметивший юбилей, уже поседевший мужчина, накачанный, круглый от мышц, с лицом тяжелым, волевым, сильным.
– Я серебряную медаль выиграл!
– продолжал он, напирая на 'я'.
– Да и финал бы я выиграл! Если бы не судьи! Как специалист говорю! Мне чистый бросок не засчитали!
– и вливал в себя очередную порцию коньяка от Игоря.
– Эти судьи у меня в печенках сидят...
– А все же?
– Игорь накрыл ладонью свой стакан, куда Арсен норовил плеснуть очередную порцию.
– Как насчет того, что знаменитые в прошлом спортсмены превращают спорт в распродажу, продают и покупают мальчишек, которые могли бы стать спортивными звездами, приносить людям радость...
Арсен готов был, судя по взгляду, немедленно удалить язык у журналиста, как нечто лишнее и очень вредное. Но предпочел - по ситуации - перевести разговор на другую тему задушевным монологом в адрес гостя:
– Видишь ли, Игорь. Сколько громких слов ты сейчас наговорил. Ты помнишь, когда я боролся, когда мне отрывали уши, а я приносил медальки в общую копилку? Мои медальки в общем счету. Страна была на первом месте, может из-за моей медали. На первом, не на втором! А теперь меня списали. Как списанный, я беру свое. То, что мне не додано. Как по-твоему, я - плохой спортсмен был?
– Значит, ваше - от остальных?
– Не-ет, я с богатеньких беру. Богатеньких у нас много...
– Конечно! Обеспеченные родители приводят своих детей в секции...
– Это все ерунда! То есть это обычная практика. В смысле - не для всех учеников. Я тебе говорил про фиксированную ставку? Говорил! А поездки на турниры - на мои деньги. А я сам распоряжаюсь своими деньгами, правильно? А от федерации - одни почести и награды. Видишь эту технику, видео, этот мобильный? Все от благодарных учеников. А что там другие пишут - об этом даже говорить не хочу. Никакие факты не подтвердились.
Рустемов выверенным неверным жестом наполнил очередной стакан шотландским виски. Игорь опрокинул его внутрь - жидкость приятно согрела, но пожалуй хватит.
– Когда статья выйдет?
– между делом поитересовался Арсен.
– В воскресенье, - бросил Соков, хрустя маринованным огурцом.
– В лучшем виде, три четверти полосы. С фотографией, естественно.
– Ты не огорчай меня, дорогой!
Так постепенно беседа дошла до логической черты. И правильно! Пора заканчивать, решил Соков.
Расстались они, было видно, к обоюдному удовольствию.
Сидя в машине, Андрей в бинокль наблюдал, как Соков наконец вышел от Рустемова. Игорь подозрительно покачивался и излишне размахивал руками. Андрей с тревогой еще раз посмотрел на журналиста.
'Играет' подумал он.
Соков, пошатываясь, пошел к железнодорожной станции, а затем повернул направо и пройдя через густой перелесок, оказался прямо возле машины, где сидел Андрей.
– Я все сделал. Андрей, подай из бардачка нарзан. Уф-ф, нервничал я конечно. Стенокардия как минимум, а может быть инфаркт, а?
– Желудок нормальный?
– участливо спросил Шальнев, регулируя приемник.
– Как мог контролировал.
– Что же, действительно, с тобой будет, если ты повстречаешь личностей, хлопнувших вчера Леню Палкина?
– удивился Андрей.
– Гроза местных чиновников-коррупционеров?
– Не знаю. Я поэтому и не опьянел практически. Как только он вышел в туалет, воткнул приборчик в заднюю стенку дивана. А наши чиновники, кстати, по сравнению...
– Подожди!
– оборвал его Шальнев.
– Арсен звонит кому-то.
В приемнике послышался хриплый, чуть развязный голос Рустемова:
– О чем спрашивал? Об олимпиаде, коррупции в федерации и так по мелочам кое-что... Козел хитрожопый... Знаю, что не надо волноваться. А вдруг они про тот случай на Ельшанке знают? Да вроде как журналист, фамилию-то я встречал в газетах... Черт дернул нас там светиться... Надо было дальше отъехать и баста! Да, так будет лучше... Так...
– Ну, хоть что-то, - заметил Андрей, когда сеанс связи закончился.
– Куда тебя везти?
– Домой. Пару часиков поспать мне надо, а потом займусь текучкой.
Наскоро распрощавшись с Соковым, Шальнев сел на автобус и поехал к генералу Терехову.
Михаил Иванович принял Андрея радушно. Он поставил на стол сковородку с жареной картошкой, открыл банку с маринованными грибами, сделал салат из овощей и достал из холодильника бутылку виски.
– По стопочке?
– Идет, - согласился Шальнев, в свою очередь выложив из сумки и поставив на стол магнитофон.
– Не хотите послушать?