Дурашка в столичной академии

Свободина Виктория

В аудитории некоторые студенты уже откровенно хохочут, Бьерн и Кирстан откровенно злорадствуют. Я прикрылась папкой.

Выдворив под непрекращающиеся смешки дуэлянтов, сам декан уходить не стал — отошел в сторону, оперся о стену, сложил руки на груди и всем своим видом показывает, что готов вместе со всеми слушать лекцию. Меня обуяла робость, словно это моя первая лекция. Я вновь плохо представляю. чему сейчас буду учить студентов и как они меня воспримут. Не хочется ударить в грязь лицом, когда меня чуть ли не половина академии пришла послушать.

Стараясь не подавать виду, как сильно я волнуюсь,

поднимаюсь из-за стола и начинаю лекцию. Представилась, хотя, думаю, меня тут уже знают.

— Сегодня, на этой дополнительной лекции я бы хотела поговорить с вами на тему, которую вы не найдете в обычной программе, а именно связь бестиологии и техномагии.

В зале зароптали — да, не самая корректная, у некоторых народов даже запрещенная тема, но интересная.

— Вы бестиолог, а не техномаг, вы ничего полезного не сможете рассказать, а про теоретические взгляды мы и так в курсе, — прозвучало с задних рядов недоверчивое.

Спорить не буду. Вместо слов достала из сумочки личный артефакт с моими наработками, которые перед отъездом успел просмотреть мой научный руководитель, прикрепила артефакт к магической указке и спроецировала на доску первую схему силовых линий.

— Кто может мне сказать, что это за схема? — ровным голосом поинтересовалась я у аудитории. Молчание было мне ответом.

Я думала, уже никто не ответит.

— Схема Петринджа-Роуля.

— Да, профессор Гийон, вы абсолютно правы.

— Но мне кажется, она не совсем корректна, изменены направления некоторых силовых линий.

Глава 20

— Итак, зачем я показала вам эту схему. Надеюсь, с основами техномагии все знакомы?

Гул согласных голосов, конечно знакомы, без знания основ в академию бы не приняли. — Пока не стану вдаваться в подробности о пользе соединения технологий с живой тканью, вы сами позже найдете мне аргументы и приведете те области в повседневной жизни, где это может быть задействовано, а пока оставлю небольшую интригу, и перейдем сразу к так любимой в академии практике. Скопируйте схему с доски в свои артефакты памяти. Сейчас я объясню, как поэтапно создать эту схему и применить.

Вот сейчас я по-настоящему в ударе, учу и рассказываю о том, что мне не просто интересно, а от чего я порой могу не спать, а может и немного схожу с ума. Студенты, кажется, заинтригованы, слушают меня, сидят тихо-тихо, но сейчас мне это не очень важно, я поглощена рассказом.

При помощи указки вывожу на доске схему с нуля, поясняя, в какой момент силовые линии будут накладываться на бестию и детали вживляемого в нее механизма. Объяснив все, понимаю, что нужен пример, на котором можно будет показать действие схемы и область конкретного ее применения. Среди чучел нахожу синекрылого мохнатого ляпуша — земноводную мелкую бестию с шикарной гладкой, мягкой и блестящей черной шерсткой, синими крыльями как у птицы и умными черными глазами-бусинами. Ляпуш больше похож на птицу, но одинаково комфортно чувствует себя как в воде, так и на земле. Ляпуш весьма умная и сообразительная бестия, обладающая уникальными навыками маскировки и магической атаки. До этой бестии очередь на оживление пока еще не дошла, провожу комплекс реанимационных мер, и вот уже ляпуш, встряхнув крыльями, с интересом меня разглядывает.

Посадила

ляпуша в банку и всерьез задумалась, что же к нему прирастить. Увы, в аудитории у меня технических артефактов нет.

— Профессор, вы не могли бы одолжить свой часовой артефакт?

— Для вас, магистр? Конечно.

Гийон проходит к кафедре и отдает мне свой артефакт, сам же остается, сев на свободный стул. Теперь, освободив часовой артефакт от ремешка, водрузила прибор на спину ляпуша, попросила бестию не шевелиться и, надев свои гогглы, начала ткать вокруг тельца птицы заклинание с применением измененной схемы Петринджа-Роуля. Студенты в аудитории, кажется, вообще перестали дышать, так тихо стало, многие, еще на этапе подготовки, подались поближе. Краем глаза заметила шевеление. Кажется, кто-то сидит возле моих ног и наблюдает за процессом. А, студенты глазеют с удобного ракурса. Весело. Мне нравится.

Постепенно я вживила часовой артефакт в спину бестии. Теперь ляпуш с артефактом единый организм. Получилось весьма органично. Маленький экран артефакта не смотрится чужеродно на спине птицы. Ляпуш с явным удивлением, раскрыв клюв, посматривает себе на спину. Сняла гоглы и утерла выступивший на лбу пот. Все-таки была напряжена, опасаясь, что что-то пойдет не так, давно не проводила подобные эксперименты.

— Ну и что это вы сделали с моим часовым артефактом? — скептично интересуется профессор.

— Как вы и сами можете видеть, соединила его с ляпушем.

— Но для чего?

— Если рассматривать вашу выгоду, профессор — артефакт больше не надо заряжать, только кормить, он не сломается, разве что заболеет, но магией вылечить бестию куда проще, чем починить артефакт. Если вы приручите бестию, у вас будет и артефакт, и вечный питомец. Не совсем, конечно, вечный. Ляпуш будет жить, пока работает артефакт, а часовые артефакты работают довольно долго, пока детали окончательно не износятся. Забавный эффект — стоит вам отключить часы, и бестия уснет.

— Это все хорошо, но бестия принадлежит академии, а часы мои личные, — весело фырчит декан. — Да и не собирался я себе питомца заводить.

— Ляпушы не редкие бестии, думаю, ректор пойдет вам навстречу, если вы купите другого ляпуша в академическую коллекцию, но если вы не хотите завести себе весьма умную птицу в качестве компаньона, я проведу заклинание распайки, это достаточно быстро.

— Не надо, — ворчит декан, протягивает к птице руку раскрытой ладонью вверх, и ляпуш доверчиво перелетает к Гийону на руку, а затем и на плечо. Быстро профессор находит общий язык с бестиями. Удивлена.

И тут до этого молчавшая аудитория разразилась овациями. С удивлением посматриваю на студентов. Чего это они? Заклинание само по себе не очень сложное. Конечно, другой вопрос, что до этого никто не мог его создать, но я всего лишь поправила старую теоретическую схему, сделав ее рабочей, да и работает она только на некрупных бестиях и в качестве простейшей спайки с артефактом, это скорее полезное баловство, не для серьезной работы. Я хочу увлечь студентов и попробовать вместе с ними найти способ внедрения более серьезных и сложных спаек с живой тканью. Это открытие, на мой взгляд, было бы очень полезно в медицине и продлило бы жизнь людям и бестиям в несколько раз. Пока же к людям схема неприменима.