Дурдом на выезде
Шрифт:
— Могу я идти домой? — спросила она, присаживаясь на краешек стула и с любовью водворяя сумочку себе на колени.
Дикон равнодушно ответил:
— Как вам будет угодно.
Макс же грозно отрезал:
— Нет.
— А когда я смогу уйти? — наивно поинтересовалась она.
Макс осведомился у Дикона:
— Когда будут готовы результаты тестирования?
Тот рассеянно бросил, колдуя над пультом детектора:
— Часа через два, не раньше.
— Вам ясно? — Макс с угрозой воззрился на Асю.
Она покорно
— Я поняла.
В студии началась возня. Служащие зашевелились вокруг своей аппаратуры, появились уборщики с пылесосами. Каждый был занят своим делом. На Асю никто не обращал внимания. Даже Макс, казалось, о ней позабыл.
Пользуясь тем, что он повернулся спиной и склонился над Диконом, Ася быстро достала мобильный из сумочки. Набрав номер Бредфорда, она шепотом сообщила ему по-английски:
— Генри, я на шоу Гарри Дикона.
Бредфорд был радостно поражен:
— На «Полиграфе»? Не может быть! Александра, что ты там делаешь?
— Я участница шоу.
Бредфорд захлебнулся от радости и воскликнул:
— Не верю! Зачем ты меня разыгрываешь!
— Но это правда, — заверила Ася.
— Шутка не удалась, — рассмеялся сэр Генри.
Она удивилась:
— Вы мне не верите? Но почему?
— Александра, ты просто дитя, наивное и тем прекрасное. За это я тебя и люблю. За это все тебя обожают.
«Старый осел, — вскипела Ася, — нашел время для комплиментов. Того и гляди оглянется Лысина, а я не могу убедить сыра Генри не только в том, что меня надо срочно отсюда забрать, но даже и в том, что я вообще нахожусь на шоу. Без аргументов он верить не хочет, а у меня кончается словарный запас. Стоит перейти на русский, и Лысина мгновенно засечет нашу беседу».
— Почему вы мне не верите? — нервно прошептала она. — Я не могу дать вам Дикона, но, клянусь, он подтвердил бы, что я участница его шоу.
— Но это абсолютно невозможно! — ликуя, воскликнул Бредфорд.
— Почему?
— Мы не можем оплатить «Полиграф». У нашего Общества просто нет таких денег! Пока нет, — тут же поправился он. — Но скоро будут. Капитал к нам уже потянулся. За ним и кое-кто поприличней… Ах, вы же еще не знаете, что госпожой Ушаковой, вами мая дорогая, заинтересовалась сама королева! Она назначила вам прием!
— Никакого приема не будет, если вы меня не заберете от Дикона. Заодно и удостоверитесь, что я действительно выступала в этом дурацком шоу.
— Так это правда?!
Сэр Генри издал такой вопль изумления, что на секунду Ася оглохла.
— Да, — прошептала она.
— Кто же оплатил «Полиграф»?
— Оплатили наши враги. Умоляю, Генри, хватит вопросов. Запись уже состоялась. Меня срочно нужно забрать.
Бредфорд, не приходя в себя от удивления, заикаясь спросил:
— К-куда я д-должен прислать машину?
Ася громогласно осведомилась у Дикона:
— Гарри, где я нахожусь? Не подскажете адрес?
Не отрываясь от дела, он механически
— Это рядом совсем. Машина будет через две-три минуты.
— Спасибо.
Ася спрятала в сумочку телефон и лишь тогда посмотрела на остолбеневшего Макса.
— Вы же сами сказали, что после шоу я совершенно свободна, — наивно пропищала она. — За мной уже едут мои друзья.
Макс очнулся и рявкнул:
— Почему не забрали у нее телефон?
Гарри Дикон с удивлением оторвался от дел и сказал:
— В студию не запрещено вносить телефоны. Мы лишь просим их отключать, чтобы не звонили во время записи.
— Не волнуйтесь, свой я отключала, — с любезной улыбкой заверила Ася.
Макс от беспомощности сжал кулаки.
Глава 23
Когда Ася вернулась в отель, Горохов сидел в ее номере и нещадно себя изводил. От Бредфорда он уже знал о ее приключениях и встретил Асю заготовленными упреками:
— Как ты могла сесть в чужую машину? Как могла не взглянуть на водителя? Куда ты смотришь вообще?
— Вообще я смотрю по сторонам, как любая нормальная женщина, — оправдывалась она. — И я сразу заметила, что этот водитель не Боб, что у него нет усов.
— Зачем же ты села?
— Я села раньше, чем поняла, а когда подмену заметила, было уже поздно. Автомобиль несся по городу.
— Не хочу тебя слушать! Растяпа! Каждый твой выход за пределы отеля приравнивается к ЧП! — рявкнул Горохов и разразился площадной бранью.
Как заправский начальник, он вкраплял в эту брань зерна рекомендаций. На «мать вашу так» и «черти тебя дери» была нанизана суть должностной инструкции. Открыв рот и втянув голову в плечи, Ася постигала азы деловых отношений.
«Так вот оно что! — прозревала она. — Оказывается, начальник всегда прав, а подчиненный всегда дурак! Тогда в нашей стране умный лишь президент. Ведь над ним только нет начальников…
Или есть и над ним?»
Поразмыслив, Ася пришла к выводу: «Выходит, что есть начальник и у нашего президента. Президент слуга народа, значит его начальник народ. А народ весь насквозь у нас подчиненный, отчего и круглый дурак.
Что же это выходит? У президента начальник круглый многомиллионный дурак? А сам президент тогда кто же, если следовать логике Александра Горохова?»
Круг замкнулся — такая логика завела Асю в тупик. Как говорится, в ходе «дискуссии» назрели вопросы. Однако Горохов все сомнения живо пресек.
— В чем дело? — строго спросил он, заметив растерянность Аси. — Вижу, голубушка, ты задумалась. А думать тебе не положено. Думать должен начальник, твое дело слушать и выполнять.
Эту сентенцию Ася сопроводила молчанием, поскольку трудно найти комментарии на столь правильные слова. Однако она опять не угодила Горохову.