Дурдом с мезонином
Шрифт:
– М-да…
В столовой все воспитатели сидели за одним большим столом вместе с директрисой, так что ее аппетит ни для кого не был тайной.
– Это все от нервов! – заверила девушку женщина. – Когда я психую, я всегда ем! Чем больше психую, тем больше ем. Такая закономерность.
Если так, то Аня должна была помочь Ларисе Дмитриевне хотя бы из простого человеколюбия. Если директриса и дальше будет столько жрать, то она просто лопнет. Нет, допустить этого добрая Аня никак не могла, и она дала свое согласие помочь Ларисе Дмитриевне выявить засланного к ней «казачка». К тому же на эту роль у директрисы уже имелся
Глава 2
Подозреваемая Ларисой Дмитриевной особа являлась воспитательницей из корпуса «Маленьких Менделеевых». Звали ее Лидусей. Почему директриса подозревала во вредительстве именно Лидусю, она не объяснила. Но Аня особо и не расспрашивала. Достаточно, что у директрисы есть на Лидусю зуб. И если Аня выяснит, что подозрения директрисы не так уж и необоснованны, все, можно считать, что Лидуся улетит из центра первой же электричкой.
Аня этому радовалась. Эта Лидуся была еще той штучкой. Она почему-то невзлюбила Аню с первого дня, с первой минуты, даже с самой первой секунды. Вот самое честное-причестное слово, стоило Ане сойти с автобуса, как она тут же увидела устремленный на нее взгляд той самой Лидуси. И взгляд этот был уже полон самой откровенной злобы, хотя девушки друг с другом и двух слов еще не успели сказать. Но Лидуся уже заранее ненавидела Аню. За что? Совершенно непонятно.
И еще Лидуся, будучи девушкой общительной, говорливой, веселой и со всеми, кроме Ани, приветливой, как-то так умудрилась повернуть дело, что Аня стала замечать не то чтобы неприязнь коллег, но какие-то косые взгляды в свою сторону. А уж если в компании присутствовала Лидуся, то она не отказывала себе в удовольствии как-то подколоть Аню. И за истекшую неделю Лидуся так в этом деле преуспела, до такой степени сумела накалить между ними атмосферу, что Аня уже подумывала либо о физическом устранении Лидуси, либо о своем собственном устранении.
А тут такой шанс! Лариса Дмитриевна сама не ведала, какого джинна выпустила из бутылки, когда попросила Аню об одолжении.
– Конечно, это Лидуся и есть! Она же вредная, как… как я не знаю что! Второй такой вредины на свете просто нету! Вредит окружающим просто из любви к искусству.
Да, но подозрения подозрениями, а как подобраться к этой самой Лидусе? Войти к ней в доверие точно не получится. Подружиться тоже. Какое там подружиться, не убить бы ее! Но как-то зацепиться с ней нужно. И Аня решилась. Будь что будет, она пойдет на личный контакт. И, завидев Лидусю, она решительно направилась к ней.
Лидуся в это время сидела в компании других вожатых и по своему обыкновению скалила зубы. Увидев Аню, она что-то сказала, глядя в ее сторону, отчего все остальные покатились со смеху. Аню как горячей волной окатило. Что эта девка себе позволяет!
И, подойдя ближе, она спросила у Лидуси прямо в лоб:
– За что ты меня ненавидишь?
Та не ожидала от своей жертвы сопротивления и в первый момент растерялась. Но уже через пару секунд наморщила свой хорошенький носик, поводила им из стороны в сторону, словно принюхиваясь, а потом вдруг
– Чем это тут запахло?
Аня почувствовала, как на нее накатывает волна бешенства. Дикого, неистового, от которого темнеет в глазах и звенит в ушах. Вообще Аня была человеком миролюбивым. И выходила из себя она крайне редко, но зато уж когда это случалось… Тут уж обидчику позавидовать было никак нельзя. В бешенстве Аня себя контролировала очень слабо. Можно сказать, вовсе не контролировала.
Вот и сейчас, не до конца сознавая, что она делает, девушка подскочила к Лидусе и вцепилась той в волосы своими растопыренными пальцами. Целилась в лицо, хотела расцарапать щеки, губы, выцарапать глаза, но Лидуся в последнюю секунду увернулась, и Аня сумела ухватить лишь густые пряди ее волос. Эта неудача привела Аню в окончательное неистовство. Она трясла Лидусю, словно грушу, время от времени выкрикивая:
– Будешь еще так делать? Говори, гадкая, будешь?!
Но Лидуся тоже оказалась не робкого десятка. Когда первая оторопь у нее прошла, она попыталась дать Ане сдачи. Руки ее шарили по Аниному телу, но активней всего Лидуся работала ногами. Удар, еще удар, третий пришелся на коленную чашечку, и ноги у Ани подкосились. Она стала падать, но Лидусю из своего захвата не выпустила. Так что на землю они грохнулись вместе, причем Аня в полете как-то изловчилась, извернулась и на земле умудрилась оседлать снова растерявшуюся противницу.
– Гадина!
– Сама гадина!
Неизвестно, чем бы это кончилось, возможно, Аня и излупила бы Лидусю до тяжелых травм, но ей удалось лишь пару раз приложить ее головой о землю. Да и то не об асфальт, а о мягкую, покрытую опавшей хвоей траву. И даже подходящего соснового корня, торчащего из земли, чтобы припечатать об него Лидусин затылок побольнее, и то не нашлось.
– Спасите! Караул! – тем не менее орала обезумевшая от страха Лидуся. – Она меня убьет!
Только после ее воплей о помощи двое коллег бросили наконец снимать видео, спрятали смартфоны и кинулись разнимать дерущихся девушек. Все прочие столпились дружным хороводом и продолжали съемку. Двум мужчинам справиться с озверевшей Аней не удалось, она так крепко вцепилась в Лидусины волосы, что оторвать ее представлялось возможным лишь вместе со скальпом последней.
– Да помогите же! Вы люди или кто?
Еще один человек оставил съемку. За ним другой. А потом и остальные тоже поняли, что самая потеха закончилась, и отложили смартфоны. Остался лишь один – длинный, тощий, с противным вытянутым и очень бледным лицом, который и довел запись до самого конца.
– Вечером посмотрим еще раз, поржем, – пообещал он остальным, а затем обратился к виновнице: – Ань, а ты чего так взбесилась?
Аня едва дышала, но все же нашла в себе силы, чтобы огрызнуться:
– А сам ты как думаешь?
– Думаю, достала она тебя своими подначками.
– Правильно думаешь.
– Ну что, Лидуся? – повернулся тощий к другой участнице событий. – Схлопотала, наконец? А мы тебя предупреждали, чтобы ты угомонилась. Но нет, совсем от ревности с ума спятила.
– Олег! Заткнись!
Лидуся тоже тяжело дышала. Кроме того, лицо у нее было сильно расцарапано. Нет, Анины когти тут были ни при чем, постарались песчинки и мелкие камешки.
– Заткнись, придурок! – повторила она. – Просто заткнись!