Дурман-звезда
Шрифт:
– Ага, - только и сказал Ясень.
– Ну вот, а сегодня, как только ты к нам зашел...
– Тайя вдруг рассмеялась.
– Да не пугайся так! Решил, наверно, свихнулась девка? Будет теперь за тобой ходить и канючить - защити, мол, оборони? Не буду, честное слово. Говорю же, сон это был. Расслабься или вообще забудь. День был длинный, давай ложиться.
– Я не пугаюсь, - пробурчал Ясень.
– Иди поближе, утром холодно будет.
Он долго не мог заснуть. Стоило смежить веки, как из памяти выплывали перекошенные лица матросов, слышался треск костей, а искалеченный
Чтобы отвлечься, он стал думать о том, что рассказала Тайя. Вспомнил тот день, когда увидел ее впервые. Значит, их встреча - действительно не случайность? А вестница ненавязчиво ему подсказала, на кого обратить внимание. Чтобы он, когда надо, пришел на помощь. Все это, конечно, слишком смахивает на балладу из книжек, но факт остается фактом - Тайя разглядела в нем что-то, понятное только ей. Как она там сказала? Темный огонь? Да, вот именно так - не просто огонь, а темный. Звучит знакомо и наводит на нехорошие мысли. Особенно сейчас, когда Ясеню то и дело начинает казаться, что кто-то чужой и мрачный смотрит его глазами. И чуть ли не каждый встречный упоминает тварей из тени, что порастают сквозь человека...
Дрогнуло пламя в костре, потянулось к небу, словно дурман-цветок поманил его с высоты. Сполохи истончались, переплетаясь друг с другом; Ясень подумал, что вот так же свиваются нити человеческих жизней, и если хорошо присмотреться, то каждую из них можно увидеть в этом огне. Дева-судьба, сотканная из лилового дыма, поощрительно кивала ему и улыбалась, глядя на Тайю. Серебряный цветок в небесах начал медленно вращаться вокруг себя, будто кружился в танце, и огненные волокна, растущие из костра, поворачивались за ним, все туже скручиваясь жгутом. Казалось, из них выжимают свет и тепло: живые нити тускнели, и от них расходились волны стылого мрака...
Ясень открыл глаза. Костер догорел, превратившись в горку золы. Небо начинало светлеть; промозглый туман заползал в расселину, щекотал ледяным дыханием. Тайя дрожала, прижавшись к Ясеню.
– Утро уже, - сказал он ей.
– Поднимайся, скоро согреемся.
К полудню они обогнули вершину и стали спускаться к тракту. Дело пошло веселее. Лес, наконец, закончился, впереди был открытый склон.
Ясень придержал девчонку и огляделся. Вроде бы, он начал узнавать местность. Если пойти по дороге вправо, то скоро доберешься туда, где некогда остановился обоз, и состоялось побоище с "мертвяками". Подумав об этом, он с едва сдержал нервный смех. Похоже, не судьба ему пересечь хребет, как все нормальные люди. Сначала верхом пытался, теперь вот на корабле, и каждый раз неудачно. Словно горы кто-то заколдовал, чтобы сделать Ясеню пакость.
Они присели на теплый камень.
– Ну, - сказал Ясень, - самое время определиться. Что дальше? Есть такое место на свете, где тебя не будут ловить?
Тайя взглянула на него искоса.
– А сам ты куда хотел?
– Я? Тут дело такое. В город мне лучше не возвращаться, кто-нибудь может в лицо узнать. Куча народу пялилась, пока меня в порт везли. Скажут - ты, мил-человек, на том корабле летел, так почему живой до сих пор? И что я отвечу? В общем, обратно на восток не пойду.
– Ну, а если на север?
– спросила она нейтрально.
– На север?
– он сделал паузу, осторожно подбирая слова.
– А там что делать? Аулы дикие, бараны пасутся...
– Пасутся, куда без них. Но у меня-то выбора нет, в столицу мне путь заказан. Хотя, конечно, неплохо было бы глянуть на море одним глазком. Как там теперь? Я восемь лет не была. Заря над бухтой - это словами не передать. Ну, сам увидишь. Завидую! Если только...
Она замолчала, а Ясень приказал себе: "Не спугни".
– Я благодарна тебе и больше ни о чем не прошу. И вообще, чувствую себя глупо из-за того, что рассказала вечером. Но, знаешь, на севере - не только аулы. Там есть еще кое-что такое, что я хотела бы тебе показать. Очень хотела бы. Если, конечно, тебе это интересно.
– Звучит заманчиво, - сказал Ясень.
– Да и не хочется красавицу отпускать. А то ведь места глухие, людишки всякие бродят...
– Я польщена, - она улыбнулась, - считаю это согласием.
– Правильно считаешь. Погоди только, надо какой-нибудь дрын найти. А то как тебя охранять голыми руками?
Он вернулся к лесу и, заметив старое упавшее дерево, выломал дубину покрепче. Взмахнул пару раз, примериваясь. Нет, пожалуй, "дубина" - это слишком громкое слово. Просто суковатая палка примерно с руку длиной.
– Ладно, пошли.
Возле дороги рос огромный колючий куст. Тайя, шагавшая впереди, миновала его, ступила на тележную колею и сразу насторожилась. Сделала предостерегающий жест - погоди, не иди за мной. И в ту же секунду Ясень услышал дробный топот копыт. Из-за поворота в сотне шагов от них показался всадник.
Наверняка верховой сразу увидел Тайю, но не Ясеня, который сейчас стоял за кустом. Ясень вопросительно взглянул на девчонку - что ты задумала? Та пожала плечами; похоже, собиралась импровизировать. Заметив, что он колеблется, качнула головой - не волнуйся, справлюсь. Отошла к обочине на другой стороне дороги и стала спокойно ждать.
Ясень быстро прикинул, что это, может, и к лучшему. Он будет в засаде - хоть какое-то преимущество, если придется драться.
Всадник подъехал ближе, придержал лошадь. Он был в легком доспехе, вооружен. Лицо Ясень толком не рассмотрел, хоронясь в густой траве за кустом. Тайя стояла, потупив глазки.
– Куда направляешься, девица?
– В деревню иду, - она отвечала почтительно, но с достоинством, не пытаясь изображать зачуханную дуреху.
– В деревню, - повторил верховой.
– А погляди-ка на меня, милая.
Судя по интонации, он не заигрывал, а приказывал. Ясень подобрался, крепче сжимая палку.
– Погляди, говорю!
Незнакомец быстро перегнулся с седла и ухватил ее за плечо. Тайя, охнув, подняла голову. Верховой на мгновение замер, увидев ее лицо. Ясень понял, что ждать больше нечего, и вылетел на дорогу. Всадник уже разворачивался, хватаясь за меч, но Ясень с размаху влепил ему промеж глаз дубиной. Тот обмяк и начал сползать с седла, лошадь дернулась, но Тайя шустро ухватила поводья.