Дурманящий запах мяты Егер Ольга
Шрифт:
– Из Унны.
Алактус не знал, что Селене никогда не было дела до того, что думают другие, она жила по собственным правилам, и привыкла обо всём судить сама, не доверяясь чужим домыслам.
– Амазонка!
– сообразил маг, вальяжно облокотился о спинку стула.
– Амазонки славятся своей преданностью общине, и продажностью во имя сплетен, власти и…
– Э! Я не позволю какому-то задрипанному магишке в потрёпанном плаще оскорблять мой народ! Ты сейчас с кем меня сравнил, а?
– разозлилась Селена, хлопнув для пущего эффекта деревянной кружкой об стол.
Тема чести амазонок всегда вызывала у нас желание выбить кому-нибудь
– Прости. Но так говорят. А плащ, пора бы сменить!
– маг загадочно улыбнулся, красивым движением стащил с плеч накидку, и, прокрутив её в воздухе, снова накинул уже свежий серовато-чёрный балахон.
У Селены от таких фокусов челюсть отвисла, но злиться она перестала.
– А ты всем слухам веришь?
– не унималась амазонка.
Алактус был доволен произведённым на женщину впечатлением и теперь скалился во все зубы.
– Снова права. Права и рассудительна.
– Одобрительно кивнул собственным мыслям чародей.
– Что ты ответишь мне, если я предложу хороший оклад золотыми за путешествие со мной. Ты будешь моей охранницей, а также ушами и глазами иногда.
– Маг перешёл на шёпот, придвинувшись через весь стол к амазонке.
– Что если откажусь?
– спросила сама себя Селена, но Алактус ответил.
– Ничего не будет. Я встану и уйду, а ты продолжишь искать свой путь.
– Затем продолжил мысль, внимательно заглянув ей в глаза.
– Но, что если твоя дорога связана с моей?
Селена почувствовала, как нечто внутри неё подсказывает, - хитрюга-маг прав: встретились бы они здесь, если бы так не было предначертано рукой Всевышней?
Дверь будущего отворялась, и перед амазонкой открывался вид на опасную, но явно увлекательную тропу. Так что же выбрать? Скуку в портовом городишке, или путешествие в неизвестность, где, возможно поджидает славная смерть?
– Хорошо. Я согласна, но при одном условии. Ты расскажешь мне о себе правду, и только правду. Я хочу знать, кого защищаю и от чего!
– поставленное условие, хоть и было не по душе магу, тем не менее, сочтено справедливым.
Чародей Алактус кивнул.
– По рукам. Пойдём!
Он увлёк Селену за собой. Долгое время они петляли узкими улочками, сопровождаемые пристальными взглядами таких же людей в сером. Наконец, отыскав подходящее местечко на пустынном берегу у причала, маг остановился. Вгляделся в горизонт, помолчал, собираясь с мыслями. Потом, глубоко вдохнув, закрыл глаза и присел на корточки, сосредоточенно бормоча какое-то милозвучное заклятие на древнейшем и мёртвом языке.
– Круг!
– приказал он земле, и, когда их окружило колдовство, повернулся к амазонке.
– Теперь нас никто не услышит. Я выполняю твою просьбу.
Селена уселась на траву, рассматривая серую фигуру колдуна. Ему просто нужно было выговориться. И она понимала это лучше всех.
Глава 6
Поиск истины Алактуса Мойруса
В семье Мойрусов (не буду выдавать вам его истинного имени, потому что и сама не знаю, ведь бабушка поклялась вечно хранить тайну) родились два мальчика. Близнецы: Алактус и Говен. Они росли не очень дружными, но всегда отстаивали честь друг друга в неравных схватках с сыновьями богачей или крестьян. Оба сына Давида Мойруса унаследовали магический дар, и глава семьи лично занимался воспитанием будущих чародеев. Совсем скоро он заметил у одного из детей склонность к тёмной магии. Конечно, вы подумаете, что этим ребёнком был именно Алактус. Но нет, это был Говен. А к его брату тьма тянулась сама. Один желал ночи, другой её притягивал. Как бы то ни было, но отец решил разделить братьев, и отправил Алактуса к дядюшке-отшельнику из Синих гор. Там мальчик прилежно учился, перенимая опыт у дальнего родственника, в основном его учили защитным заклятиям, и как отогнать от себя то, что таится в темноте. Однако старик так и не смог спрятать мальчишку от взора Тьмы. Как-то она пришла за ним прямо в дом.
– Приди ко мне, - позвал ночью голос из угла комнатушки, заставленной учебниками и амулетами. Всюду горели свечи, прогоняющие мрак, но Тьма просочилась. Двенадцатилетний мальчишка, дремавший на кровати, раскрыл глаза, испуганно взирая на клубящуюся Тьму в углу. Он совершенно точно определял, что есть зло, а что добро. Сердце, охваченное холодом, подсказывало о присутствии демона или чего-то хуже.
– Покинь этот дом!
– приказал мальчик, но зло никогда не слушалось детей, впрочем, как и взрослых. Она потянулась к нему, а ребёнок схватил первый попавшийся амулет. Он подчинял себе огонь. Алактус призвал пламя и натравил его на незваного гостя. Тот взвыл, словно был не тенью, а живым существом. На страшный крик примчался дядя мальчика и увидел в углу тлеющее и дымящееся создание. Оно умирало.
– Ты придёшь ко мне, рано или поздно!
– уверенно заявил посланник мрака.
– Ты должен!
А потом Тьма стала снова обычной, какой селится в наших домах по вечерам. Она не торопилась забирать мальчика, и терпеливо ждала, когда же её нестройные ряды пополнятся потомком Мойруса. Но логичнее было предположить, что она что-то замышляет. Отшельник понял это, и всё думал о том, как помочь ребёнку. И придумал. Соединил душу будущего колдуна и стихию, вызванную им в подмогу. Так у Алактуса появился верный напарник - Шисей - демон из очага. И пока он был рядом, Тьма боялась появляться. Но дядя сразу предупредил, что подчинить демона нельзя. Огонь - непокорная сила. Он может уничтожить не только врага, но и своего хозяина.
*
Алактус проводил свой тринадцатый день рождения в лесу, у озера. Он всегда ходил туда отдохнуть душой. Точнее двумя душами, хоть Шисей и не любил пикники.
Мальчик любовался игрой красок. В начале осени всё желтело, становилось похожим на золото. По чистому небу неспешно плыли белоснежные облака. Лес разговаривал с мальчиком языками животных, которые сливались в один поющий красивый напев. Алактус чувствовал себя счастливым. То был последний раз, когда он смог побыть счастливым…
Внезапно лес смолк. Небо заволокла грозовая туча, подул холодный ветер и единственным звуком, окутавшим мальчишку был металлический смех…
Беда!
– понял мальчуган и со всех ног бросился к хижине дядюшки.
Он бежал, как мог, запыхавшись, изранив ноги и руки о колючки. Толкнул дверь и замер. В дом царила пустота. Дядюшки нигде не было, в комнате пахло палёным мясом и шерстью… Запыханный мальчишка упал на колени, понимая, что никогда больше не увидит отшельника. И тут страх шепнул ему: “А не грозит ли опасность твоим родным?”. Подгоняемый чувством беды, Алактус, собрал вещи, оседлал старого коня и погнал его на восток, через лес, к родному селу, где должны быть еще живы мама, отец и брат.