Дурманящий запах мяты Егер Ольга
Шрифт:
Несмотря на воцарившуюся тишину, тёплую Файкину спину по соседству, и мягкий настил веток подо мной, уснуть я не смогла - сердце ныло, и противное чувство отдавалось внизу живота. Только отстегав себя по щекам, удалось уговорить сознание отключиться.
*
Люблю начало нового дня, потому что первые лучи солнца всегда приносят много новостей. Но в моём случае не слишком приятные.
В лицо пахнуло несвежим, дурно пахнущим спёртым воздухом, заставив меня с демоническим желанием рвать и терзать, расплющить глаза, и осесть на лежаке. Обнимая берёзку, как ни в чём не бывало, со слащавым выражением
Дар пакостничества рвался наружу. Вытащив у Файки из-под головы, сумку, а из неё старый грязнючий носок (бабушкино изобретение), я аккуратненько с художественным вкусом затолкала в широко раззявленную пасть сию гадость. Храпеть почему-то стали только громче. Тогда моё терпение лопнуло.
– Фая… - позвала я толкая подругу локтем в бок.
Подруга нехотя перевернулась, открыла глаза и, чуть не задушила меня, увидев Кроху за моим плечом, подготовленного, как свинка для зажарки, только с носком вместо яблока.
– Это мой носок?
– даже спросонья она узрела свою вещь.
Я пожала плечами, пояснив, что просто пыталась таким образом заткнуть шум.
– Но он же теперь весь в слюне… Фу!
– скривилась она.
– Ты что? Ничего другого запхнуть ему в глотку не могла?
– несмотря на то, что Фая перешла на повышенный тон, Кроха даже не шевельнулся. Только почухал ляжку, и вернул руки под щёку.
– Прости. Но мои носки пока чистые!
– оправдывалась я.
– А я свой, этот вообще теперь отмыть не смогу!
– разозлилась она, и рывком высмыкнула из пасти спящего предмет спора. После чего с благоговейным ужасом и пренебрежением двумя пальцами выбросила обслюнявленную гадость в кусты.
Тут хррррр достигло своего апогея. В смысле, пришлось заткнуть уши. Сдерживать порывы гнева было невмоготу, и я не удержалась от соблазна, пожелала воздыхателю добрейшего утрица: недолго думая, пнула ногой нахала, которому между прочим разрешения на стоянку подле моей гордой персоны никто не давал! Точный прицел навести не удалось, так что, к своему разочарованию, я промахнулась и угодила ногой по дереву. Схлопотав ушиб, прыгая на одной ноге, я моментально проснулась. Кроха же лениво потянулся, зевнул и под Фаино предательское хихиканье уставился на танцующую дикие танцы амазонку.
– Доброе утро!
– радостно провозгласил товарищ, глядя на то, как я подвывая, потираю ногу.
– А что случилось-то?
– А это зарядка такая! У нас, амазонок, такое по утрам практикуют!
– веселилась Фая.
По-детски надутые пельмени-губы Крохи вынуждали излить душу на понятном всем лексиконе, известном, как матерный.
– Тебя разбудить хотела!
– прорычала я, но следующее откровение здоровилы просто вызвало приступ истерического смеха за моей спиной.
С невозмутимым выражением на лице эта глыба посоветовала:
– Если хошь, меня разбудить, так не ногой надо.
– Улыбался парень, потягиваясь и вставая с земли.
– Меня в школе даже холодной водой окатить пробовали… правда, я потом пробователей этих в вёдрах поискупал!.. Ты лучше дубиной какой. Размахнись хорошенько и прямо по лбу. Вот сюда!
– Судя по небольшому бугорку, на его лоб уже покушались. То есть описанный приём побудки испробовали. Кроха одним рывком поставил меня на обе ноги. Несколько секунд, переваривая информацию, я простояла ровно, но как только сознание окончило трапезу и обработало услышанное, правая нога напомнила, что она жутко болит… Я снова оказалась на земле.
Честно, я так и не поняла шутил ли он, но после общения с не менее внушительным его другом Славой, узнала, что легенды о Крохе в казармах ходили ещё и не такие. Богатырь просто! Стальные цепи рвёт голыми руками, способен головой пробить дубовую дверь (И ему хоть бы хны! Небось никто не удосужился объяснить парнишке, как правильно этим органом пользоваться надо), меч поломать тоже может - складывалось впечатление, что он совершенно не понимает, что с силищей неуёмной делать. А потом стало ясно, зачем принцу в поход этого богатыря выдали - наверное, двери в своей школе все переломал, а в лесу кроме деревьев валить больше нечего, вот и сплавили грозу военной казармы в поход, чтобы казну не разорил.
Ногу пришлось помазать одной из самых сильнодействующих бабушкиных мазей - хорошо заживляющей и жутко воняющей. Спустя час боли как не бывало, а запашок остался, и Файка всё время морщила нос, когда подходила ко мне ближе, чем на три шага. Всегда мучилась вопросом, то ли действительно сильные травы бабушка намешала, то ли болячки от одного запаха бегут?
Советник вынырнул из своего шалаша, бодрый, гладко выбритый, но серьёзный до жути. Будто он не тайный подсказыватель умных мыслей, а сам принц чистокровный. Вместе с командующим они что-то увлечённо обсуждали сгруппировавшись ещё с несколькими мужиками возле палатки принца. Тот вынырнул, послушал о чём говорят, помотал головой, и спрятался обратно в укрытие. Настасья тоже не показывалась, так как лично приставила себя к величественной персоне, и всячески охраняла того, из-за кого этот дурацкий поход и состоялся. Да и я бы нос на улицу не высовывала, валяясь на подушках в тепле, на мягком. Но я не принц. Что касается Войки, то эта шпионка вышла гордой и сияющей из шалаша советника, будто её только что повысили в чине. Противно смотреть было!
Кухарь готовил очередное вариво. От доносившегося запаха скручивало живот. Переглянувшись, мы с Фаей решили, что не голодны. Но тут планы на завтрак изменились. Советнику (светлая у него голова!) пришла мысль поохотиться, и он собирал желающих. Кроха примчался к нам, танцуя от счастья, потому что его брали с собой, мало того, ещё и отправили за нами.
– Пошли! Покажешь, как амазонки охотятся…
Восторг бил ключом, и пока мы его не разделяли. Фая пожала плечами, выдав: “А почему бы и нет?!” У меня же желания плестись с этим верзилой за Тайреллом и его компанией не было никакого.
Тут на меня уставились глазами брошенной собачонки. А мне всегда так жалко зверушек! Пришлось согласиться. Наши следопытки уже в полном обмундировании для охоты, с намазанными какой-то яркой гадостью губами, озорно строили глазки советнику, распихивающему по пряжкам жилета ножи. Сегодня он выглядел, как самый простой парень: в потёртых кожаных штанах, и тёмной коричневой куртке с множеством застёжек до пояса, а поверх накинул жилет с острыми кинжалами. Волосы туго стянул шнурком и только короткие локоны раздвоенной чёлкой непослушно выбивались, спадая на лицо из-под кожаного обруча. Охотится советник собирался налегке, никаких топоров или мечей не брал. Смелый какой! Бросив на меня беглый взгляд, Тай с недовольной миной отвернулся. Меня это почему-то задело больше, чем Настькины глупые шутки.