Дурманящий запах мяты
Шрифт:
Кухарь готовил очередное вариво. От доносившегося запаха скручивало живот. Переглянувшись, мы с Фаей решили, что не голодны. Но тут планы на завтрак изменились. Советнику (светлая у него голова!) пришла мысль поохотиться, и он собирал желающих. Кроха примчался к нам, танцуя от счастья, потому что его брали с собой, мало того, ещё и отправили за нами.
– Пошли! Покажешь, как амазонки охотятся...
Восторг бил ключом, и пока мы его не разделяли. Фая пожала плечами, выдав: "А почему бы и нет?!" У меня же желания плестись с этим верзилой за Тайреллом и его компанией не было никакого.
Вообще-то, ноющая внизу живота интуиция подсказывала, что брести через кусты с вывихнутой ногой и бегать вслед за мужиками - идея очень плохая. К тому же, здесь начинается владение царя Ихтиара... Но недовольная физиономия Тайрелла, пробудила во мне интерес, посмотреть на что ещё способен Советник, кроме красивых речей.
...А выяснилось, что охотник он превосходный. И я, прихрамывая, плелась позади толпы, не поспевая. Тайрелл двигался практически бесшумно, ножи метал метко, а животных чувствовал словно хищник. Он напоминал мне хитрого лиса, знающего все секреты леса. Привычная лучезарная улыбка советника сменилась целеустремлённой сосредоточенностью. Он знал, чего хотел и как этого добиться, чётко надвигаясь на желанную цель.
Крупная, упитанная цель, ничего не подозревая, мирно колупалась в земле под дубом. По сигналу поданному Ольгердом охотники окружили кабанчика, сжимая кольцо, и гоня к советнику, стоявшему в центре с ножом в руке. Смотреть на смерть несчастного не доставляло лично мне никакого удовольствия. Зато остальные ободряюще хлопали, хваля ловца. Кроха не отходил от Фаи.
Тай предстал в облике безжалостного холоднокровного убийцы. Расправленные плечи, напряжённые мышцы, гордое ожесточённое лицо, блестящие глаза... Это видение вызвало во мне отвращение и страх. Я даже не стала выходить из своего укрытия в кустарнике, чтобы присоединиться к ораве танцующих над трупом стервятников. Развернулась и едва опираясь на повреждённую ногу зашагала прочь, предпочитая охотиться на собственные мысли. Однако отвратительный запах мази привлёк внимание более крупной дичи, чем поверженная на полянке за моей спиной. Этот вепрь был огромен, клыкаст и явно проснулся не с того копыта... Налитые кровью глаза нацелились на меня ,обвиняя в гибели мелкого кабана. Убежать с ушибленной ногой я не смогла бы, как бы не хотелось. Выход виделся один: кто-то должен умереть. Я пока планировала пожить, так что пришлось взяться за лук и положить стрелу на тетиву.
Прости животное!
Стрела угодила прямо в лоб, пробив плоть, вонзившись в голову вепря. Но упрямая скотина так же, как и любой человек жаждала быть, и упрямо неслась на меня. И я бы так или иначе пострадала от неё. Но в нескольких миллиметрах от меня свистнул нож, впился в копыто раненого животного, лишив опоры, и обрушив на землю. За спиной стоял всё такой же бесстрастный Тайрелл. Он замер в броске, как атлет или изваяние. Ждал, когда я брошусь его благодарить, и... не дождался! Я подошла к ещё живому вепрю, тихо пообещав облегчение, вытащила нож и перерезала горло.
Ненавижу это!
Бросив принадлежащий советнику кинжал на землю, я не оборачиваясь, ушла.
Долго блуждая витиеватыми тропинками, толком не осознавая, где нахожусь, я думала о том, как отвратительна смерть, и как легко приятное улыбчивое лицо превращается в грубую каменную маску. Неужели и внутри он такой? А все эти улыбки, доброжелательность - обман?
В очередной раз я поклялась не произнести и слова рядом с этим человеком.
Мрачная картина окружила меня со всех сторон: дубы, тёмное небо, обрыв под ногами и чёрное бездонное озеро. Казалось, что там во тьме прячется настоящее зло, слизкое, противное, серо-зелёное, зубастое, протягивающее ко мне щупальца, рассматривающее пустыми глазницами.
Кто знает, может моя смерть уже здесь? Притаилась, дышит в спину, ждёт когда обернусь...
– Что скажешь, а?
– обернулась я, встретившись лицом к морде с вестником смерти, рожа которого слишком напоминала медвежью.
Захрипев, поднявшись на задние лапы, медведь распахнул костедробильные объятия... Запах бабушкиной мази притягивал животных лучше, чем женские хитрости-духи мужчин! Второй раз за день, я не знала, что делать.
Однако госпожа в чёрном осталась без завтрака в виде глупой амазонки, потому что чьи-то крепкие загребущие руки, схватили меня раньше медведя, увлекая куда-то назад. Рухнув со скалы в тёмные, и как выяснилось, жутко ледяные, воды, вынырнув и барахтаясь, я поняла, что на плову меня держит советник.
– К берегу!
– отплёвывая воду, сориентировал он, указав направление суши.
Плыть было легко из-за растерянного багажа - лук и колчан со стрелами трагично канули в пучине жуткого озера.
Припав к илистому песку, я пыталась понять, кто меня сглазил?
Тай выкрутив на себе одежду, уселся рядом. Здесь сильно обдувало ветром, и вскоре у меня застучали зубы. Под пристальным взглядом советника, я тоже выкрутила свои вещи, и села на не менее холодную землю.
– Ллллук, утттттонннннулллл...
– язык самопроизвольно добавлял буквы в каждое изрекаемое слово.
– Зато жива!
– губы Тая посинели, но в отличие от меня он прекрасно владел собой, и не выказывал никаких признаков слабости, вроде склонности к замерзанию после купания в ледяной воде.
Я обхватила колени, спрятав лицо, в безнадёжной попытке согреться. Подлый пронизывающий ветер издевательски поддувал со всех сторон.
– Иди ко мне! Садись мне на ноги!
– приказным тоном произнёс парень.