Дурманящий запах мяты
Шрифт:
– Я проклят ещё до своего рождения, - совсем грустно вздохнула блондинка.
– И вообще, молчи! Без тебя тошно!
– очень зло и совершенно не мелодичным голосом приказала богатая дама, посещавшая оракула.
– Это же...
– догадался король.
– Да. Он!
– подтвердила амазонка, впиваясь зубами в итак опухшую нижнюю губу.
Смешанные чувства тревоги, обиды, злости на окружающее, ощущение неминуемой гибели - отразились на лице женщины. Она прислонилась к стене спиной и воздела глаза к небу. Судьба сейчас решала в какую сторону делать поворот, и Селена слышала скрип оборачивающегося колеса - медленный и мучительный.
– Предательство, - слово, донесённое ветром, резануло
– Хорошо, хоть не принялся поучать!
– шёпотом промолвила амазонка, общаясь с невидимым собеседником, и усмехнулась сама себе.
– Тебя тревожит что-то?
– это уже Добран заинтересовался реакцией воительницы.
Она обернулась к нему, рассматривая лицо сквозь дымку собственных мыслей. Они увели её очень далеко от этого города, прямо в грядущее, где маг вонзит в неё кинжал, чтобы скормить Тьме, или же она сама пожертвует кровь ради так любимого ею мира.
– Что будешь делать?
– встревоженный голос ветра, повторил королевский вопрос.
Селена улыбнулась, не весело - опасно, хитро и коварно, гордо. В её глазах разгорался огонь сумасшествия. Ведь то, что она собиралась сделать...
Дверь дома снова хлопнула, и "шпионы" увидели, как графиня вернулась в хибарку, теряя свой привлекательный облик. За ней следовал паж. А за ним торопились в гости подозрительные типы в балахонах. Амазонка облизнула пересохшие окровавленные губы, достала меч и крепче перехватила эфес. Она чуяла битву, и радовалась ей, как забаве. Выдохнув, ринулась в клубы поднявшейся пыли, прямо в гущу разбушевавшейся драки. Разве мог Добран стоять в сторонке и позволить амазонке одной наслаждаться хорошей потасовкой, по которой он истосковался за время своего мирного царствования?! Нет! Король тоже скользнул в распахнутые двери.
Пыль туманом поднялась над полом, да так, что ничего нельзя было разглядеть. А между тем, до ушей Златоусого доносились отборные ругательства и звон стали. Они смешивались с, на редкость, чуждыми мелодичными словами на непонятном языке. И только шёпот смолкал - то справа, то слева загорались и гасли огромные цветные шары, блестели молнии, ищущие жертву. Больше всего Добрана впечатлили мерцающие огненные глаза, какого-то карапуза покрывавшего матом всех без исключения, кто только попадался на его пути. Повелитель не сразу узнал в этом матёром хулителе пажа графини.
Шаг за шагом Добран продвигался, отбивая невидимые атаки магов, снова чувствуя, как дремавший до сего момента воин в его душе радостно восстаёт. Он втянул носом запах битвы. Прошёл вперед, и, наконец, увидел первого достойного противника. Человек в фиолетовом плаще стоял к нему спиной и угрожающе тыкал пальцем в сторону скалившейся амазонки. Король мог поклясться всеми ведомыми ему богами, что у женщины сейчас удлинились клыки и глаза стали звериными. Она, словно решив оправдать его догадки, зарычала, оберегая, мага. Тот валялся на полу у стены, пострадав от нападок незнакомцев. Над поверженным сидел такой же взбешённый, как амазонка, паж, готовый разорвать любого, кто подойдёт к его господину. Противник зашептал и через секунду с его ладоней сорвался светящийся шар, наметивший целью Селену. Она выставила меч вперёд, наивно считая, что обычное лезвие сможет отбить магию... Но если бы это было так, Добран не получил бы шрам на правом плече в день, когда схлестнулся в поединке с архимагом Ашелота.
– Дура!
– прошипел, утвердившись в своём замечании Злаутоусый, и метнулся к злобному колдуну, сбив того с ног. Под натиском его величества мужчина закряхтел и, близко рассмотрев королевскую печатку на правой руке Добрана (кстати, оставившую чёткий след на коже промеж глаз), выпал в небытие. Повелитель отвлёкся. Услышал жуткий свист и, обернувшись, с удивлением обнаружил, что меч амазонки действительно отбил магическую атаку. Светящийся шар с недовольным шипением срикошетил, впиваясь в другого колдуна, облачённого в такой же фиолетовый плащ. Мужчину парализовало. А потом из-под капюшона повалил дым, и враг рухнул вверх ногами на пол. Добран успел уложить на лопатки ещё нескольких бойцов туманного, а точнее пыльного фронта, прежде, чем пелена, скрывающая происходящее, осела. Все замерли. Паж хлестал своего хозяина по щекам, таким грубым методом пытаясь привести его в чувства. Способ оказался действенным. Мойрус, покачиваясь, поднялся. Селена немного расслабилась и опустила меч. Но... на этом битва не окончилась. Фиолетовых гостей было достаточно, чтобы рассредоточившись, они окружили своих жертв, а явившаяся прямо из стены позади амазонки баба, ухватила мага за грудки, встряхнула, как куклу, и ухмыляясь своему фокусу, протянула скрипучим голоском:
– Ал, миленький, сколько лет, сколько зим?
– Здравствуй Бри, давно не виделись. Я как раз думал, а почему бы не зайти к тебе в гости. Проведать, так сказать...
– как ни в чём ни бывало отозвался ей тот.
– Сразу видно, что это твои друзья!
– фыркнула Селена, пнула ногой в живот валяющегося на полу колдуна, и, не позволив ему встать хотя бы на четвереньки, уселась сверху (ну, не на грязный же пол в чистых штанах!).
– Да, - как-то обмяк, поставленный на ноги Мойрус и почесал темечко.
– Я бы сказал, давние знакомые!
– Нас не представили, - нагло влезла в разговор, покинувшая стену дама, обращаясь к амазонке.
– Бриджитта Хотик! Глава гвардии Ашелота.
– Большая шишка!
– протянула с издёвкой Селена, назвав своё имя, но потом метнула кинжал, впившийся во что-то, точнее в кого-то позади короля.
Добран обернулся, увидев корчащегося в муках колдуна. Тот хватал ртом воздух, силясь вытянуть из живота лезвие. По доброте душевной Златоусый, дёрнул за ручку, извлекая оружие амазонки из тела противника. Хлынула кровь и гвардеец растаял в воздухе, для того, чтобы явно воплотиться где-нибудь в лекарском крыле твердыни и оплота магии - Ашелоте. Однако по сигналу хозяйки всё же вернулся обратно и обижено нахмурил брови, не понимая, почему ему не дозволили отправиться на больничный.
– Без приказа, ни на шаг!
– рыкнула на него Бри. А в следующую секунду Мойрус хлопнул в ладоши и все, поголовно, колдуны потеряли сознание.
– Жестоко!
– прокомментировал Добран, склонившись над телом поверженного.
– Они спят, - махнула рукой женщина, и покосилась на амазонку.
– Если вы не против, я бы попросила во время беседы не пробовать манипулировать нами!
– сухо и угрожающе обратилась Селена к капитану гвардии, поигрывая своим серебренным мечом. Рассмотрев руны и картинки, украшающие лезвие, Бри как-то нервно сглотнула и согласно кивнув, щёлкнула пальцами, снимая невольно сорвавшееся с пальцев заклятье. Добран, чувствовавший до этого сонливость, в миг отбросил путы дрёмы.
– Её магия не берёт!
– тихо прошелестела Бри Мойрусу, отряхивающему штаны после валяния на полу.
– Не-а, - замотал головой мужчина.
– У неё особенность такая. Так зачем ты пришла, Бри?
Демон не отходил от хозяина ни на шаг, предпочитая даже во время разговора "двух старых друзей" стоять между ними, и стрелять огненными глазищами то в одного говорящего, то в другого.
– За твоей головой!
– весело, как девчонка, заявила грозная магичка.
– В Ашелоте объявлена награда. Приличная такая. А тут, как раз, дошёл слух, дескать явился ты, лично. Правда, с повинной в цитадель не пришёл. Вот я сама и решила, прогуляться, разведать, чего это ты к нам не заходишь!