Дурная кровь
Шрифт:
– Каждый из нас выполнял свою работу. Вы спасали своих людей, я своих. К счастью, конфликт на Наги будет разрешен и планета сбережет свою фауну и ресурсы. Все остальное не имеет значение.
– Вы перешли дорогу влиятельным людям, - генерал сел в кресло и стукнул кулаком по столу. Его удар отозвался в голове Пса отдаленным гулом. Мужчина насторожился, однако, мельтешение и истерика генерала сильно его отвлекали.
– Не мы одни, - равнодушно ответил Клауд. Этот разговор, длящийся вот уже больше часа начал его утомлять. Ему не терпелось принять душ и сменить одежду. А затем… В его дальнейших планах было уединение и экран,
Передатчик сработал, когда генерал, взяв самую высокую ноту, принялся в который раз вопить о своих опасениях за собственную карьеру и судьбу.
– Клауд! В системе безопасности станции обнаружен шпионский вирус. Нас взломали. Уровни пять и девять отключены от электропитания. На уровнях шесть и семь зафиксировано проникновение, в грузовом отсеке взорвался контейнер, прибывший вчера. Его досматривали, но…
–Дарх! выдал Пес, и, не обращая внимания на генерала, выбежал из его кабинета.
Он бежал так быстро, как только мог, скользя по тайным тоннелям и переходам, и молился о том, чтобы не было слишком поздно. Как они узнали? Кто их предал? Неужели могло быть так, что били наобум, пытаясь нащупать слабое место Крепости? И, вполне возможно, остальным грозит то же самое? На ходу он связался по передатчику с людьми с трех станций и посоветовал быть начеку.
Когда он достиг нужного уровня, его сердце сбилось с ритма. Клауд продвигался быстро, каждую секунду ожидая нападения. Если их враги не знают, куда бить, возможно, их просто проверяют? Решили нанести пробный удар и дождаться ответных действий?
Клауд остановился перед дверью в секретный блок. Чтобы сюда попасть, нужно было пройти четыре уровня безопасности и быть носителем определенной метки, иначе охранная система тут же превратит названного гостя в пепел. Дверь открылась, и в полутемной комнате он рассмотрел знакомую мощную фигуру.
– Учитель, - он вошел и почтительно склонил голову, - нас атаковали!
***
Было сыро и холодно. Капли воды с мокрых волос стекали по озябшей коже, пропитывая ставшее влажным полотенце, в которое я вцепилась, как в единственную преграду между мной и тем, с чем я встречусь, открыв глаза.
Я не готова пережить это снова. Высшие, за что?
– Ты не спишь, не стоит притворяться, - голос, донеся откуда-то сбоку, и, открыв глаза, я убедилась в том, что проблемы только начинаются. Майлз сент Оливар вольготно устроился на перевернутом ящике и прекрасно себя чувствовал, пребывая в одном из технических помещений станции, а не там, где ему положено было быть – на каторге.
Всем телом ощутила, что лежу на чем-то холодном и колючем. Лопаткам и затылку было неудобно. Поэтому я медленно, боясь оказаться полностью обнаженной, подвинулась выше, обхватив колени руками, и прикрыв мокрыми волосами плечи.
– Зачем? – враз осипшим голосом спросила я. Бегло просканировав состояние организма, обнаружила у себя начинающуюся пневмонию. По сравнению с ситуацией, в которую попала, это было пустяком. Потом вылечусь, если смогу.
– Ты не хочешь спросить, где ты, что ты здесь делаешь и как сюда попала? – бывший майор демонстративно удивился.
– Я нахожусь, скорее всего, где-то на нижних уровнях, возможно, в техническом отсеке. Меня выкрал кто-то достаточно
Похищение, угрозы, покушение. Я устала, как же я устала. И в то же время я отдавала себе отчет, что воспринимаю все не так, как должна, учитывая обстоятельства. Судя по ощущениям, наркотик, что мне ввели, все еще действовал, значит, эта отрешенность и некая заторможенность могут быть побочным эффектом.
– Странно, когда я увидел тебя впервые, решил, что ты очередная пустоголовая сучка, которой не терпится доказать своей богатенькой родне, что она еще большая дура, чем они думают.
– Что же вас в этом разубедило? – не могу сказать, что овладела собой и контролировала эмоции. Напротив, после похищения, укола, от которого мне дико раскалывалась голова и слезились глаза, я пребывала в состоянии, когда все чувства притупляются, и я внутренне отстраняюсь от всего происходящего, глядя на события со стороны. Вот высокий стройный блондин, который мог бы сделать в столице неплохую карьеру или составить хорошую партию какой-нибудь высокородной леоре медленно встал с ящика и подошел ко мне. Обхватил пальцами мое лицо и слегка его приподнял. Недовольно скривился и бросил кому-то через плечо:
– Слишком большая доза.
– Она целитель, у них организм реагирует иначе, - донеслось в ответ, и я поняла, что мы с бывшим майором не одни. Скорее всего, у него есть еще пара помощников.
– Боюсь, она так ничего не почувствует, - пробормотал майор.
И вновь обратился ко мне:
– Знаешь, милая, приехав в эту дыру, я думал о том, что выполнив задание, смогу, наконец, добиться того положения в обществе, которое заслуживаю.
– Вы сейчас расскажете мне, как я была неправа, загубив ваши планы на будущее? – устало поинтересовалась я.
– Ты ведешь себя так, как будто ждешь, что тебя кто-то спасет, - бывший майор усмехнулся. – Но ты ошибаешься. Твой дружок, Клауд сейчас совсем в другом месте и о тебе даже не вспомнит.
Меня почти не удивило то, что леор в своем воображении причислил Клауда к кругу моих друзей.
– Нет, леор сент Оливар. За всю мою недолгую жизнь я поняла одну простую вещь – никто и никогда мне не поможет, кроме меня самой. Если буду ждать помощи сейчас, то я обречена на…а что вы мне приготовили? Как решили наказать за вашу погубленную карьеру? И то, что благодаря мне ваш кузен-психопат казнен?
– Ты ненормальная? Или пытаешься казаться смелой? Глупо. Все вы, сучки, визжите, когда понимаете, что спастись не получится. Каждая пытается быть не такой как все. Незаурядной, исключительной. А заканчиваете одинаково – взывая к жалости, пытаясь выторговать лишнюю секунду жизни.
– Чувствуется богатый практический опыт, - констатировала я, съежившись от холода. Или от страха? Меня била внутренняя дрожь. Где-то там, в глубине души хотелось кричать, плакать, умолять о милосердии или скорой смерти. Также хотелось впасть в другую крайность – пытаться бежать, несмотря на то, что мало шансов, что от двоих здоровых сильных мужчин, затащивших меня в незнакомое место, можно сбежать, если только очень повезет. А везет мне редко.