Дурная кровь
Шрифт:
– Дюпон... Он был состоятельным купцом. И вдруг дернул через океан, что сейчас было бы равносильно переселению в другое измерение. Так не от скорби бегут, так прячут концы в воду. Ему было чего стыдиться и чего бояться. Побег чистой воды... Завтра продолжим копаться в грязном белье вашего рода... А теперь пошли спать. Если завтра попробуем откосить от школы, твой праведный дядюшка всю душу вытрясет.
Это точно...
Заветная тетрадка, которая скрывала в себе прошлое не только Франсуа Дюпона, но и моей матери,
Уже лежа в постели, я мучительно размышляла, что же такое случилось, что Франсуа уехал? Если Кройц был прав, то что же сделал мой предок? Убил кого-то? Что-то украл? Или узнал то, чего не должен был?..
Еще один скелет в шкафу «Белой розы»...
Той ночью мне снился Франсуа Дюпон, он был не таким старым, как на портрете, но взгляд, этот усталый несчастный взгляд, был тем же... Он стоял в полутемной комнате и смотрел на кого-то, лежащего на кровати. Кажется, это был мужчина, разглядеть его толком мешала темнота... И он не шевелился. Совсем.
Мертв?
Плечи Франсуа мелко дрожали. Он плакал над умершим.
Это его брат?
Я с растерянностью поняла, что и сама готова разрыдаться, сочувствуя чужому горю.
– Не надо, ma petite5, - услышала я знакомый голос. Запах фиалок ощущался еле заметно, но все же я его чувствовала.
– Не стоит плакать о давнем прошлом. Это не стоит твоих слез.
Я даже не удивилась тому, что ночной певец оказался в моем сне. Устала удивляться.
– Во мне течет его кровь. И мне даже кажется, будто я могу чувствовать его боль, - тихо отозвалась я, не оборачиваясь.
– Глупости, - весело отозвался мой собеседник.
– Ты просто очень добрая девочка и легко сопереживаешь чужому горю. Это даже не твое прошлое, отпусти его. И спи спокойно.
И я послушалась. Мрачная картина передо мною померкла, и я провалилась в спокойный сон. И больше никаких странных сновидений.
Проснулась я раньше звонка будильника, и, что самое странное, чувствовала себя отлично. Обычно, если я ложилась поздно, наутро болела голова, и думать в итоге я могла только об одном — о сне. Еще не рассвело, и, кажется, никто в «Розе» даже и не думал вставать, потому что тишина в доме стояла просто гробовая.
У меня было достаточно времени, чтобы как следует отмокнуть в ванне, обычно утром я успевала только душ принять, и то в спешке. Вот что-что, а ванна мне досталась просто шикарная, большая и удобная. Легко было представить в ней мою маму. Наверняка она любила розовые лепестки и море пены... Мама любила роскошь и предпочитала только лучшее. А еще она предпочитала получать то, что хотела. В конечном итоге, она не смогла получить только силу... Единственная неудача в ее блистательной жизни...
Даже если мои родственники и не хотели, чтобы я шла по следам Анаис, они сами поставили меня на эту дорогу, по крайней мере тем, что поселили в ее комнату. Если бы мне досталась другая спальня, то я бы не нашла дневник Франсуа Дюпона... Интересно, как же он вообще попал в ее руки? Вряд ли подобные вещи валяются в «Белой розе» на самом видном месте, ожидая, когда же их возьмет в руки кто-то достаточно любопытный.
После принятия ванны я почти что с ужасом поняла, что хочу надеть платье. А так как платьев у меня не было, следом возникло желание пройтись по магазинам. То, что подсадил в меня ночной певец, пустило корни и пошло в рост. Джинсы и толстовки теперь уже не казались идеальной одеждой на все случаи жизни.
В итоге я влезла в джинсовую юбку и белую водолазку. Папа бы упал в обморок от счастья, если бы увидел меня в такой одежде. Когда я уезжала из Нью-Йорка, он не мог уломать меня надеть что-то другое, кроме джинсов.
Черт... Еще немного — и я ведь начну думать и о косметике...
Этим утром Кройц явно задался целью оказать мне ответную услугу и начал колотить в дверь. Да, обычно я еще спала в это время, так что расчет был бы верен...
– Входи, Крис, - не без ехидства откликнулась я.
Парень воспользовался разрешением и вошел. А потом с явным неудовольствием произнес:
– Ты это назло мне сделала?
Мне осталось только удивленно хлопать глазами, пытаясь понять, что же он имел в виду. Когда же до меня дошло, я не удержалась и рассмеялась с голос.
– Ты не поверишь, но мир существует не для того, чтобы делать тебе гадости, Крис. Я просто проснулась рано, а лежать в постели оказалось скучно. Но в следующий раз я обязательно дам тебе возможность поднять меня пораньше.
Кройц тяжело вздохнул и что-то недовольно пробормотал себе под нос.
Я предпочла не прислушиваться.
– Мне снился такой странный сон, - проговорилась я псу.
Как ни странно, он не отмахнулся от моих слов. Наоборот, очень заинтересовался и потребовал мне рассказать, что же было в моем сне.
– Франсуа Дюпон. Там был Франсуа Дюпон. И его умерший брат.
Про ночного певца я говорить все же не стала. Это казалось слишком личным, чтобы делиться с Кройцем.
– Так его брат все-таки умер?
– переспросил парень.
Словно бы я сказала ему что-то новое.
– Но я ведь уже говорила тебе, что у Франсуа Дюпона умерла вся семья, - удивилась я такой реакции.
– Вчера я точно это говорила.
Пес махнул рукой.
– Ну прости, я тупой. Ты говорила «вся семья», но мне почему-то казалось, что ты имела в виду только его родителей.
Оставалось только вздохнуть.