Дурная кровь
Шрифт:
Тетя Вирджини сперва недовольно поджала губы... А потом вдруг сказала:
– Прости меня, племянница. Я поступила ужасно... и необдуманно. И... Я ненавижу Анаис... И, кажется, эта ненависть вышла у меня из-под контроля... Я совершила ошибку. Хорошо, что не произошло непоправимого.
Я как будто снова услышала слова Гранд-мастера. «Твой отец покончил с собой. Твоя сестра Жаннет стала калекой, а Вирджини теперь бесплодна».
Вот и ответ, почему и средняя сестра Дюпон до сих пор
В последнее время я привыкла доверять своим видениям... Значит, тете Вирджини вдвойне больно смотреть на меня. Мама сумела лишить ее всего...
Кройц продолжал рычать так, что даже мне самой было страшно, хотя я была уверена в том, что мне он как раз ничего не сделает. Понять, почему он теперь настолько сильно ненавидит тетю Вирджини, мне не удавалось, ведь пес и сам готов был меня убить тогда... Но, очевидно, что для Кройца разница все-таки была, причем большая.
Я положила руку на плечо парня. Может, действительно удастся его как-то успокоить?
Рычание не прекратилось, но стало скорее уж ворчливым, а не гневным.
– Это семейный праздник, - тихо начала уговаривать Кройца я, чуть поглаживая его по плечу, как будто бы он действительно был большой собакой.
– Тетя Вирджини имеет полное право провести Рождество со своей семьей.
Средняя из сестер Дюпон наблюдала за мной с изрядной растерянностью. Казалось, она не ожидала, что пес станет вести себя так, будто я имущество, которое он должен защищать от чужих посягательств. Или... или как будто я его любимая хозяйка. Он ведь неохотно, но подчинился мне.
– Хорошо, - процедил напоследок Кройц, хмуро глянув на меня исподлобья.
– Но если что-то пойдет не так... Я не стану молча наблюдать!
Ведьма покачала головой.
– Я не стану больше пытаться причинить вред Тессе. Я вижу, что была неправа. Не волнуйся так, щенок.
Кройц рыкнул напоследок, а после демонстративно отвернулся. Стало быть, все-таки послушал меня.
Бабушка Натали вздохнула с облегчением. Думаю, ей бы не хотелось, чтобы дочь попытались убить прямо в фамильном особняке. Если каким-то чудом Мадам продолжала любить даже мою мать, причинившую столько зла, то тетю Вирджини должна любить и подавно.
Тетя присоединилась к украшению елки и даже пыталась быть милой. Получалось у нее... не очень. Но скорее потому, что это просто не было в природе Вирджини Дюпон, а не потому, что она все еще мечтала кого-то убить.
Примерно через полтора часа после появления тети Вирджини в «Розу» приехали отец и младшая сестра Кройца. Честно говоря, до последнего думала, что они все-таки не приедут... Но оказалось, псы куда больше людей дорожили своими родными и были готовы сунуться ради семейных уз даже в логово колдунов. Хотя старший Кройц даже не пытался скрывать, насколько ему неуютно находиться в «Белой розе». Однако дом на этот раз решил не показывать недовольства и никак не
Сестра пса, которая на вид казалась ровесницей близнецов Арно, первым делом со счастливым визгом повисла на шее брата. И тот... тот довольно рассмеялся, обнимая девочку. Ни разу до этого я не видела, чтобы Кройц казался просто... радостным. Видимо, он действительно любил сестру. И отца. И мать — наверняка тоже любил...
– Это Аманда, моя маленькая принцесса, - представил мне девочку пес, ласково потрепав ее по таким же светлым, как у самого Кройца, волосам.
Аманда Кройц взглянула на меня и смущенно улыбнулась, прижимаясь к брату. Глаза у нее были совершенно желтые, с вертикальными зрачками. Звериные глаза. Стоило большого труда не вздрогнуть.
Девочка втянула носом воздух, словно бы принюхиваясь к чему-то, а потом выпалила:
– Ты ведь Тесса, да? Ты так приятно пахнешь! Будешь моей подругой?
От такого напора я просто растерялась, не зная, что ответить.
– Анри, Реми!
– позвал моих кузенов Кройц.
Причем позвал мальчишек он так, будто имел на это полное право... Словно бы он тоже был одним из их старших родственников. И вот странное дело: сыновья дяди Рене послушались Кройца безо всякого недовольства.
– Не покажете моей сестре Аманде свою приставку?
– подмигнул близнецам пес. Те переглянулись, кивнули и потащили девочку прочь из гостиной.
Та только пискнула от восторга.
– Извини за Аманду, - вдруг сказал мне Кройц.
– Она редко выходит из дома, поэтому для нее каждое новое знакомство — это настоящее событие... И друзей у нее немного.
Прозвучало это как-то горько.
О младшей сестре пес говорил иначе, без привычной издевки и мины ну «очень плохого парня». Об Аманде Кройц говорил... с нежностью. И тихой болью.
Тут же захотелось его успокоить, как-то помочь. Но я ведь даже не понимала, в чем же заключалась суть проблемы с девочкой. Мне она показалась такой... трогательной. Зачем же Кройц извиняется?
– В-все в порядке, - поспешно заверила я парня.
– Аманда очень милая... Правда! Но почему она не может выходить из дома?
Кройц поймал мой взгляд. Он казался слишком уж удивленным, будто я в очередной раз ляпнула несусветную глупость.
– Ее глаза. И руки. Ты не смотрела на них, но у нее когти вместо ногтей. Аманда застряла между двумя обликами. Не может превратиться полностью в собаку, но и стать человеком до конца ей тоже не удается. Обычных людей это... смущает. Странно, что ты так спокойно отреагировала.
Спокойно отреагировала? Да нет. Просто мне было как-то все равно, как выглядит этот ребенок. Для меня Аманда Кройц оставалась в первую очередь просто ребенком, и дела до ее звериных глаз мне не было.