Дурная кровь
Шрифт:
На месте преступления стоял ужасно сильный запах керосина. Такое количество не
могли пролить случайно — но почему-то Лия не хотела, чтобы я отбрасывала эту
вероятность.
Почему?
Майкл шагнул в комнату Селин. Мельком взгляну на Лию, я последовала за ним.
— На стенах ещё две картины, — нарушив тишину, отметила я. Селин повесила
картины рядом друг с другом — сочетающиеся части жутковатого, абстрактного
комплекта. На первый взгляд левый холст был абсолютно черным, но, чем дольше я
смотрела
Лицо мужчины.
На первый взгляд картины были пусты, но искусная игра со светом и тенями
создавала изображения. Второй холст выглядел пустым, затенённым лишь в нескольких
местах. Картина выглядела абсолютно абстрактной, пока ты не понимал, во что
складывались пробелы.
Ещё одно лицо.
— Она не рисует тела, — Майкл подошел к картинам. — Даже в начальной школе
Селин отказывала рисовать что-нибудь кроме лиц. Ни пейзажей. Ни одного натюрморта.
Это сводило её учителей с ума.
Майкл впервые дал мне шанс расспросить его об это девушке. О той части его
прошлого, о существовании которой мы и не догадывались.
— Вы знали друг друга с детства?
Какой-то миг я не была уверенна, что Майкл ответит на вопрос.
— Мы общались время от времени, — наконец, произнёс он. — Когда я не был в
школе-пансионе. Когда она не была в школе-пансионе. Когда мой отец не заставлял меня
дружить с сыновьями более важных людей, чем партнер, который и так беспрекословно
его слушался.
Я знала, что отец Майкла был вспыльчивым. Он избивал сына, и его было почти
невозможно понять. Богатый человек, одержимый именем Таунсендов. А теперь я знала о
Тэтчере Таунсенде кое-что ещё. Не важно, сколько денег ты заработаешь, как высоко
заберешься по социальной лестнице — этого всегда будет мало. Тебя всегда будет
мучить жажда. Ты всегда будешь хотеть большего.
— Хорошая новость, — мои размышления нарушил голос Лии. Мы с Майклом
обернулись к ней, чтобы увидеть, как она снимает фальшивое дно у ящика, стоявшего в
ногах кровати Селин. — Полиция забрала ноутбук нашей жертвы, как улику, но они не
забрали её тайный ноутбук.
— Как ты?.. — начала было я, но Лия отмахнулась от меня.
— Когда меня выперли из Метрополитена, я была элитной воровкой —
обворовывала дома, — Лия поставила ноутбук на стол Селин.
— Слоан придется взломать… — Майкл запнулся, когда Лия вошла в систему.
Ноутбук не был защищен паролем. Ты прячешь компьютер, но не ставишь на него
пароль. Почему?
— Посмотрим, что у нас здесь, — произнесла Лия, принимаясь открывать все
файлы подряд. — Расписание, — прежде чем Лия продолжила, я успела запомнить
расписание уроков Селин. Лия открыла следующий файл — фотография двух детей,
стоящих перед яхтой. Я сразу же узнала девочку. Селин. Через несколько секунд я поняла,
что стоявшим рядом с ней мальчиком был Майкл.
Ему было не больше восьми или девяти.
— Хватит, — резко произнёс Майкл. Он попытался закрыть фото, но Лия
помешала ему. Я заметила, что фото на экране начало меняться.
Не фото, — с опозданием поняла я. — Видео. Анимация.
Снимок детей медленно изменялся, пока не превратился в точно такой же снимок
двух подростков, стоявших перед яхтой.
Девятнадцатилетняя Селин Делакруа и Майкл, выглядящий точь-в-точь так, как он
выглядел сейчас.
ГЛАВА 11
— Хочешь чем-то поделиться с классом, Таунсенд? — слова Лии прозвучали
беззаботно и насмешливо, но всеми фибрами души я чувствовала — для неё это было
совсем не шуткой.
Ты поднялась сюда, потому что думала, что он что-то скрывает. От тебя. От
всех нас.
В то время как мы с Дином профилировали место преступления, Лия наблюдала за
Майклом. Наверняка она что-то заметила. Даже если он не лгал, она могла увидеть что-то,
что заставило её заподозрить…
Что? Что ты подозреваешь, Лия?
— Это не фотография, — Майкл посмотрел на Лию, — а цифровой рисунок. Селин
поработала над старым фото и изменила его. Само с собой. Или ты не заметила, что в её
расписании есть курс цифрового искусства?
Я рефлекторно прокрутила в голове остаток расписания Селин. Образное
мышление. Смерть и апокалипсис в средневековом искусстве. Теория, практика и
политика прав человека. Цвет.
— Когда ты видел её в последний раз? — спросила у Майкла Лия. — Когда ездил
домой на Рождество?
Челюсть Майкла едва заметно напряглась.
— Я не видел Селин почти три года. Но я тронут твоей ревностью. Правда.
— Кто сказал, что я ревную?
— Парень, который умеет читать эмоции, — Майкл мельком взглянул на меня. —
Возможно, профайлер может сказать детектору лжи, что ревновать меня к одной из наших
жертв — ненормально.
Жертвы. Тот Майкл, которого я знала, не мог так думать о ком-то, кто был ему