Дурная примета
Шрифт:
Но, это ведь и не осложнения, а так, сопутствующие признаки беременности.
Маму устраиваю в стационар через месяц после постановки диагноза, в конце декабря. И теперь мне приходится каждые выходные ездить в нашу квартиру. Не очень удобно, учитывая, что езжу я на электричках в мороз под тридцать.
– Яна, как мама? – спрашивает ожидающая меня на лестничной площадке тетя Валя, мать Антона.
– Здравствуйте. Нормально, сейчас проходит курс химиотерапии…
– Операцию сделали уже?
–
– Чего тянут?
Я и сама задаюсь этим же вопросом. Зачем рисковать, если можно сразу удалить опухоль.
– Говорят, так надо…
Гремя ключами, открываю дверь и захожу в квартиру. Тетя Валя идет следом.
– Как сама?
– Хорошо…
– Кто будет? Знаешь уже?..
– Девочка…
– Понятно… Ян, заходи вечерком, чаю попьем…
Тетя Валя мне нравится. Она добрая, тихая, спокойная, в отличие от ее мужа громкоголосого дяди Саши. Но от приглашения отказываюсь, опасаясь столкнуться там с Антоном.
После последнего нашего разговора, он звонить перестал, и когда я приезжала к маме, больше не приходил. Видела его пару раз на улице, но он, бросая на меня злые взгляды, даже не здоровался.
– Я порядок хотела навести, чтобы к маминому возвращению, чисто было. Окна помыть, кровать передвинуть… Давайте, как-нибудь в другой раз…
Тетя Валя, больше не навязываясь, уходит, а я, перекусив бутербродом с чаем, принимаюсь за дело.
Я, правда, ехала с намерением привести квартиру в порядок. Мама еще не скоро сможет это сделать, я – тем более. До родов остается меньше трех месяцев, так что скоро я не то, что окна мыть, даже шнурки завязать себе не смогу.
В делах день пролетает незаметно. Окна вымыты, шторы постираны, санузел отчищен, осталось дело за малым. Передвинуть мамину кровать к другой стене.
Я бы могла попробовать, но, активно бьющая ножками в животе, дочка, тормозит мой порыв.
Мы устали…
Усевшись на диван, вытягиваю ноющие ноги, и складываю руки на животе.
– Сейчас немного отдохнем, - проговариваю негромко, - и пойдем супчик кушать.
Малышка, словно почувствовав, что я разговариваю именно с ней, пинает пяточкой в руку.
– Проголодалась, да?..
Трель дверного звонка прерывает мой монолог, и я, кряхтя и держась за поясницу, как бабуля, плетусь в прихожую.
– Здорово… - говорит Антон, приваливаясь плечом к косяку.
– Привет…
– Матушка сказала, тебе мебель передвинуть надо…
Мне хочется сказать, что я уже сама справилась, но вместо этого отхожу в сторону, пропуская его в квартиру. Наверное, во мне говорит чувство вины за то, что не оправдала его ожиданий и желание прекратить объявленную им холодную войну.
– Че двигать? – спрашивает Антон, а сам смотрит на мой живот.
– Кровать… я хотела
Сжав губы в тонкую полосу, он подхватывает одну сторону кровати.
– Помочь?.. – бросаюсь к изголовью.
– Отойди! – цедит парень, разворачивая ее на девяносто градусов, - не мешай!
Я послушно отхожу к дверному проему и стою, обняв свои плечи, пока он устанавливает ее на новое место.
– А че хахаль твой не помогает?.. – ухмыльнувшись, интересуется Антон.
В голосе вроде нет больше злости, и я несмело улыбаюсь.
– Нет у меня никого…
– Бросил?..
– Он заграницу уехал… Навсегда…
– Не хило так обо@рался, что от тебя заграницу сбежал.
Я продолжаю тянуть губы, никак не комментируя его реплику.
Антон все еще злится. На меня и того, перед кем я посмела раздвинуть ноги.
– Одна будешь ребенка растить?
– С мамой…
– Если выкарабкается, - вставляет он.
– Выкарабкается… - говорю увереннее, чем чувствую.
– Ну – ну… мамка говорит, не жилец она…
Часто моргая, разворачиваюсь и бегу на кухню.
Да, он прав. Я и сама это понимаю. В последнем разговоре лечащий врач сказал, что пошли метастазы в легкие, позвоночник и мозг. Но слышать это от посторонних все равно больно.
– Как одна-то будешь? – летит в спину вопрос.
– Проживу как-нибудь… - бормочу под нос, наливая в стакан воды.
– Давай вместе?
Давясь, заглатываю сразу полстакана, и оборачиваюсь к Антону. Тот, не стесняясь, уже располагается на мамином табурете.
– Что вместе?
– Жить.
– В смысле?..
– Тупая, что ли, Янка? – смотрит в глаза, склонив голову набок.
– Поясни, я не понимаю…
Раздраженно выдохнув, складывает руки на груди и закидывает ногу на ногу.
– Пожениться тебе предлагаю.
От такого заявления впадаю в ступор. Глупо хлопая ресницами, наблюдаю, как Антон нервно чешет подбородок.
– Ну?..
– Зачем тебе?..
– Многие чужих спиногрызов воспитывают… и че?..
– Антон, зачем тебе это надо? – глухо спрашиваю я, - ты же можешь другую девушку выбрать…
Я, правда, не понимаю. Он не старый, не страшный и, насколько знаю, отношения у него были. Зачем ему беременная от другого?
– Может, нравишься!.. Родаки не против… Будем жить здесь, они рядом… Матушка с мелким помогать будет… А там через годик своего сварганим…
– Я не знаю… мне подумать надо…
– Думай, Янка, только недолго…
Глава 8
– Сейчас – сейчас, мамуль…
Протираю участок кожи спиртовой салфеткой и точным движением вгоняю иглу в мышцу.