Дурная примета
Шрифт:
Как к пустому пузырьку от духов, что храню, как самую бесценную в мире вещь…
Я не знаю…
Антон дарит нам еще один спокойный день и появляется дома лишь к полуночи. Заходит, не стесняясь, ударяет по клавише выключателя, швыряет на полку связку ключей, отчего, они, проехавшись по гладкой поверхности, с грохотом падают на пол.
А затем пинает ногой дверь в комнату, где мы спим, и зажигает свет.
– Антон, - шиплю ему, - Оля спит…
– Мне по@уй... Встала и вышла!
Его
– Что случилось?..
Остановившись в коридоре, наблюдаю, как, шатаясь, он медленно ко мне подбирается.
– Антон…
Один взмах кулака, и я лечу на пол, по пути снося вешалку с верхней одеждой.
В глазах темно, в голове звенящий гул.
– Развода хочешь?..
Следует удар ногой в живот. Я сгибаюсь пополам, хватая ртом воздух. Боль, кажется, достигает пяток.
– К еб@рю своему белобрысому побежишь?!
Еще один удар в грудь, выбивающий воздух из легких. Я начинаю хрипеть и в панике прятаться за упавшую вместе с вешалкой одежду.
– Антон…
Муж, склонившись, хватает меня за волосы и рывком поднимает на ноги. У меня не получается сопротивляться, открывая рот, как рыба, я беспомощно висну на его руке.
– Антончика бросить хочешь, да?..
Успеваю заметить, как в воздухе мелькает его рука, а в следующее мгновение щеку обжигает пощечина. Голова, от неожиданности, виском врезается в угол полочки для ключей.
– Перестань… - хриплю, сглатывая наполнившую рот кровь, - Антон, пожалуйста…
– Убью, сука… - рычит в лицо, - тварь неблагодарная…
– Мама… - доносится до нас, и мы оба поворачиваемся в сторону выхода из комнаты.
Оленька, заспанная, с взлохмаченными белыми волосами, стоит в двух метрах от нас и смотрит огромными от страха глазами.
– Брысь отсюда! – шикает на нее Антон.
– Доченька… - пытаюсь освободиться от его захвата, но он подключает вторую руку, смыкая пальцы на моей шее.
Малышка хлопает ресницами и начинает двигаться в нашу сторону. Подбородок мелко трясется. Вижу, что готова разреветься.
Но, нельзя! Нельзя ей сейчас плакать!
Антон ненавидит, когда она плачет.
– Оля, иди в комнату, - как можно спокойнее произношу я, - мама сейчас придет.
– Заткнись! – муж дергает рукой, ударяя меня затылком о стену.
На несколько мгновений я теряю ориентацию. К горлу подкатывает тошнота, а в глазах плывут красные круги.
Зажмурившись, и резко открыв глаза, возвращаюсь в действительность. С трудом фокусирую взгляд на дочке и каменею от ужаса.
Мой ребенок лежит, сжавшись в комочек, на потертом линолеуме, и надрывно кричит.
Глава 9
Я не знаю, откуда берутся силы, но в меня словно сам дьявол вселяется. Зарычав, скидываю
Глаза застилает красная пелена, и я, не обращая внимания на хаотичные удары в грудь и живот, продолжаю вспарывать кожу его щек ногтями.
– Дура… - хрипит муж, - е@анутая... Пусти…
– Она не твоя! Она не твоя!!! – срывая голос, начинаю визжать я, - не твоя, сволочь!!!
Не понимаю, почему меня зацепила именно эта мысль, но я, вцепившись в него мертвой хваткой, не перестаю повторять эти три слова.
– Она не твоя!!! Урод!!! Не твоя!!! Ты не имеешь права трогать ее!!!
Смешно, будто, будь она его, я бы позволила…
– Сука…
В этот момент какая-то неведомая сила оттаскивает от меня обезумевшего Антона. Но я против, бросаюсь на него с кулаками, нанося удары, куда придется.
– Яна! – резкий выкрик приводит меня в чувство.
Осматриваю прихожую, с удивлением понимая, что мы здесь уже не одни. Дверь распахнута настежь. Дядя Саша, в серой майке и трусах, вытаскивает из квартиры сопротивляющегося Антона, а свекровь стоит в кухонном дверном проеме, прижимая к груди плачущую дочку.
– Оля! – кидаюсь к ним и забираю ее на руки.
Что он с ней сделал?! Быстро осматриваю мокрое от слез личико и бегу с ней в комнату, чтобы проверить на предмет телесных повреждений.
– Яна…
– Он ее ударил!!! – выкрикиваю громко, - пнул ногой!!!
– Господи…
Мы на пару с тетей Валей раздеваем Оленьку и осматриваем тело с ног до головы. Видимых повреждений нет, ни синяков, ни ссадин, лишь небольшое покраснение в области ребер.
Дочка, расслабившаяся в присутствии мамы и бабушки, начинает успокаиваться.
– Яна… что делать будешь?..
– Заявление напишу, - беру дочь на руки и иду с ней в ванную, чтобы умыть.
Свекровь не отстает ни на шаг. Останавливается в дверях, нервно заламывая руки.
– Только разозлишь его… Хуже будет…
– Куда хуже?! – вырывается у меня, хотя я прекрасно понимаю, что она права.
Он сотрудник. Покается перед коллегами, и мое заявление затеряется.
– Уехать бы тебе… на время.
Подняв глаза, смотрю в свое отражение в зеркале. По лицу размазана кровь, а на скуле расплывается синяк. Тело, после схлынувшего адреналина, начинает сотрясать крупная дрожь.
– Да…
– Может, испугается, да поутихнет немного?..
Тетя Валя забирает из моих рук Ольку и оставляет меня в ванной одну.
Как я хочу этого! Кто бы знал, как мечтаю вырваться отсюда, бежать из этого города, из этой семьи куда глаза глядят. Вырваться из этого болота, отмыться от грязи, что налипла на меня за время моего замужества и жить.
Господи!.. Как я хочу жить! Просто жить и радоваться этому факту. Наблюдать, как растет дочь, ходить на любимую работу, общаться с людьми.