Дурная привычка
Шрифт:
— Ох уж это начальство! — слова сопровождались всплеском рук, будто Незнакомец решил показать пойманную накануне рыбу. — Вечно требует большего, чем подчиненные могут обеспечить. Но вы не волнуйтесь, Николай Николаевич, я скажу вам свое имя, только позднее, а вы уж сами решайте, стоит ли доводить информацию до вашего шефа. Хорошо?
Панченко, отправивший — таки мармеладину в рот, чуть не подавился, услышав столь щедрое предложение. Однако, что-то насторожило его в словах визитера. Спустя мгновение, оперативник понял, что именно: слова «только позднее». Стало быть, Незнакомец что-то хочет от капитана в обмен на знание. Интересно, что
— Итак, Николай Николаевич, — не обращая внимания на замешательство оперативника, продолжил гость. — Помните нашу первую встречу?
Панченко помнил. Как вообще можно забыть тот позорный нокаут и разговор, последовавший за ним. Капитану стало интересно: Незнакомец решил немного поиграть с ним, напомнив, кто сильнее? Вслух же оперативник сказал:
— Какую именно часть того разговора я должен вспомнить?
— Ту, где я предлагал вам присоединиться к сталкерской братии.
— Конечно! Помню очень хорошо. — голос капитана был далек от веселого. — Честно говоря, мне бы очень не хотелось этого.
— Я вас прекрасно понимаю. Совсем немногие лезут в Зону по доброй воле. Обычно для такого поступка существуют очень веские причины. Чаще всего, люди пытаются Там скрыться. Наивные! Если удается уйти от преследователей, то от себя- никогда. А по ту сторону Периметра это оказывается самой большой проблемой — собственное надоедливое «Я», сильно затрудняющее процесс адаптации. Но это так, философия. Должен вам сказать, Николай Николаевич, что в Зоне произошли некоторые изменения, которые могут сыграть вам на руку в плане встречи с Тронхеймом. Видите, я пока держу свое слово — пытаюсь организовать вам рандеву. Только есть одна проблема: время. Процедура встречи обросла некоторыми нюансами, которые неизбежно отразятся на сроках. Со стороны это может показаться лишними трудностями, но, уверяю вас, все, на самом деле, упрощается. Так что, если вы все еще интересуетесь свиданием с Тронхеймом, то через пару месяцев вам придется стать сталкером. Другого пути, после упомянутых мной изменений, просто не существует. Вынужден просить прощения, Николай Николаевич, но времени на раздумья я вам не могу дать. Однозначный ответ мне нужен здесь и сейчас.
Капитан выслушал тираду гостя с непроницаемым лицом, однако мысли в голове бродили одна занимательнее другой. «Чертов старикашка, — не смотря на возраст визитера, Панченко так и не смог пересилить себя, и продолжал называть Незнакомца старикашкой. — Будто не знает, что другого пути у меня нет. Приказ полковника однозначен — встреча с Тронхеймом. А этот гриб сушеный еще подкалывает меня, при этом держа за горло. Старая сволочь!»
— У меня нет иного пути, кроме как довериться вам, — Панченко развел руками. — Только, почему вы назначили срок два месяца? Почему не завтра, например?
— Потому что надо провести некоторую подготовительную работу с другими участниками игры. — Незнакомец немного помялся. — Как вы сами понимаете, в этом предприятии участвует много людей, подчас, даже не подозревая об этом. Посему, надо, как говориться, взрыхлить и удобрить почву. А на это необходимо время. Кстати, вам тоже необходимо немного подучить свою роль. Ваш темперамент и упертая жесткость не подходит для задуманного плана. Думаю, шести недель вам должно хватить, чтобы вжиться в образ. Но, я еще не получил от вас однозначного ответа. Так «да», или «нет»?
— Да, черт возьми, да! — Панченко раздраженно вскочил
— Ой! — визитер несколько опешил. — Что вы, Николай Николаевич! Разве так можно? Успокойтесь, пожалуйста. И не надо никаких контрактов. Я не ловец душ, чтобы требовать от вас кровавой подписи. Устного согласия вполне достаточно.
Панченко сел за стол напротив гостя и шумно допил оставшийся в кружке чай. Незнакомец, тем временем, покопался в складках плаща и извлек на свет стопку листов, вырванных из ученической тетради, исписанных шариковой ручкой. Листы он протянул оперативнику. Тот опасливо покосился на рукопись, но принял ее. Незнакомец встал и уже на ходу проговорил:
— Тут первые инструкции и ваша легенда для Зоны. Пожалуйста, выучите все и начинайте привыкать к личине сталкера, которая там описана. К сожалению, я не смогу больше видеться с вами. На последнем листе вы найдете описание способа связи. Еще, я вас очень прошу, не докладывать вашему шефу об этих бумагах, и никому вообще о них не говорите. На сегодняшний день, эти несколько листочков представляют наиболее ценную информацию из всей, что я вам передавал. Ну, вы понимаете, что я имею сейчас в виду. Прощайте, капитан, если наша следующая встреча и состоится, то уже с той стороны. Желаю вам удачи.
За то время пока визитер говорил, он и провожающий его капитан успели дойти до двери. На пороге Незнакомец остановился и протянул оперативнику руку, чего раньше не случалось. Панченко машинально пожал ее, отметив, что кожа у гостя сухая, холодная, но, на удивление, гладкая, будто Незнакомец регулярно делал маникюр.
Визитер прошаркал по крыльцу уже спустился по ступенькам, когда Панченко окликнул его:
— А звать-то вас как? Вы так и не сказали.
Незнакомец остановился и повернулся к капитану. Дождя не было. Луна освещала фигуру старика сбоку, делая похожей ее на статую черного мрамора.
— Вы уверены, что хотите знать? — в голосе Незнакомца послышалась хитринка.
— Абсолютно.
— Ну, смотрите, я вас предупредил. — Незнакомец откинул капюшон и Панченко увидел два желтых огонька. — Мое настоящее имя я вам не скажу: я и сам его уже не помню. А в Зоне меня знают под двумя псевдонимами. Наиболее известный из них — Меченый. Прощайте, капитан.
Легендарный сталкер накинул капюшон и старческим шагом побрел прочь, оставив Николая Николаевича Панченко, сотрудника АСО, отличного оперативника в ступоре от полученного только что знания.
Вход в наш с Охотником бункер неприметен за камнями. Вместе с Сержем мы дошли до точки, когда уже начало смеркаться. Дождь прекратился, и небо порадовало нас превосходным закатом, ярким и сочным, будто апельсин. Да, что бы там не говорили, а Зона может быть красивой! Уже в который раз я ловил себя на мысли, что мне все больше и больше нравится эта гордая и неприступная красотка, показывающая зубы любому ухажеру, позволившему себе лишнего. Если бы только все те, кто ползает по радиоактивной грязи, рискнули сказать правду, пусть даже одному себе, многие, наверное, подумали так же. А как иначе объяснить тот факт, что все поголовно клянут Зону распоследними словами, но не уходят, а, раз за разом, идут к Проклятой Земле? Можно, конечно, сравнивать сталкера с наркоманом, без привычной дозы испытывающего страдания, только, такие слова будут полуправдой.