Дурная Слава
Шрифт:
Пока Петр перезаряжал, они успели нырнуть в проулок. Полина опрометью кинулась дальше, не разбирая дороги, похоже, он ничего не видела и не хотела видеть от страха. Бен остановился, и, переводя дух, осторожно выглянул.
Являя собой образец законченного психа и видя, что беглецов не догнать, Петр стал вымещать злобу на безвинном автомобиле. Для начала он засадил в него из двух стволов, но этого ему показалось мало. Ухватив ружье, словно дубину за ствол, он выбил уцелевшие стекла. При этом он кричал и плакал.
На шум выглянул испуганный сосед, но выходить не стал, опасаясь последствий.
Петр увидел непрошеного свидетеля,
Заголосили женщины. Бен понял, что погони не будет, и догнал Полину. Испуганная женщина обнаружилась в километре, глаза обычно раскосые и с легким насмешливым прищуром, широко раскрыты.
— Поняла, кто в нас стрелял? — спросил Бен.
— Но почему? Что мы ему сделали?
— Не сделали, но можем. Все дело в том, что мы сделали ошибку, думая, что история закончилась где-то давно в прошлом. Ничего подобного! Она тянется до наших дней, вот почему Базилевский раз за разом летал в этот свой горячо любимый Новоапрельск. Не прошлое он хотел исправить, а настоящее! Надо будет потом сюда вернуться. Успокойся, не сейчас. В нашем времени, — сказав так, он задумался, а будет ли оно, наше время.
24
Вечером они были у «Восхода». Полина сомневалась, подозревая, что это может быть засада, но что-то говорило Бену, что пенсионера до определенной степени можно не опасаться. К тому же это был единственный, кто предложил им деньги. На три рубля можно было неделю протянуть. Старик ждал их, почитывая крохотную газетку с громким названием "За коммунизм". За его спиной был допотопный щит, рекламирующий новый фильм "Чудная женщина". Дополнительной строкой было указано, что фильм цветной. Бен скрипнул зубами. На поверку 70-й год оказался тем, чем и был: тоской смертной, нуднятиной, черно-белым кино. Он уже привык жить совсем на другой скорости. Ходить в костюме Д-Арси и ездить на блестящей лаком машине мимо пестро-разодетых, а скорее раздетых девиц. Видеть на страницах газет сиськи вместо отчетов Политбюро, а по ящику смотреть 44 канала, а не один. Дед увел их за тыльную сторону кинотеатра, серую и облупившуюся, где и состоялся разговор.
— Работа не пыльная. Надо будет последить за человеком, на которого я укажу. Вот аванс, — он протянул рубль.
— Больно ты скорый, дядя, — возразил Бен, жадно поглядывая на рубль. — С чего ты взял, что мы согласимся?
— А что тебе остается? — по привычке грубо буркнул пенсионер. — Денег у тебя нет.
Ночевать есть где? По глазам вижу негде.
— А ты ясновидящий.
Пенсионер пропустил шпильку и молча ждал ответа. Бен с вздохом взял желтенькую купюру и поинтересовался:
— Тот, за кем надо следить, не бандюган? Не прихлопнет он нас как мух.
Предупреждаю, у нас мало опыта по этому делу. Если честно, я больше в конторе сидел, чем филером работал.
Пенсионер никак не отреагировал на шутку, похоже чувство юмора было атрофировано на корню.
— Вам совсем незачем двоим бегать. Дочку я могу пока на жилье отвести.
— Я вам не дочка! — возмутилась Полина. — Никуда я с вами не пойду!
— Нам, пожалуй, лучше держаться вместе, — согласился Бен.
Пенсионер никак не отреагировал на отказ. Не пожал плечами, даже не моргнул. Бен не любил такой тип людей — ни на что не реагирующих, спокойных как стог сена, с не выражающими никаких чувств застывшими лицами. Короче, такими, какими в глупых фильмах обычно показывают
— Я ничего не обещаю, — честно предупредил Бен. — Если слежку заметят, я не виноват.
— Не заметят. Если вы с ним лицом к лицу сами не столкнетесь.
— А что ж ты сам тогда не займешься, если все так просто? — подковырнула Полина.
— Мне нельзя, — только и сказал дед, а больше ничего не стал объяснять.
Он отвел их к тому месту, где дорога делала поворот, и предупредил, что ровно в 7 часов здесь остановится машина, и за человеком, который из нее выйдет, надо будет проследить. Как только он зайдет в квартиру, уточнить адрес, и возвращаться к «Восходу», где и будет ждать пенсионер.
— Кстати, дед, зовут тебя как? — поинтересовался Бен.
— Жора, — заявил дед и категорически пресек попытки представиться, сказав, что будет звать их Сынком и Дочкой.
— Не нравится мне этот Жорик все сильнее, — скривила губки Полина. — Чего ему от нас надо? Что это за люди, за которыми мы должны следить?
— Об этом мы скоро узнаем, — пообещал Бен. — Появилась тут одна мыслишка.
Объяснить он не успел. Громыхая бортами, к перекрестку подъехал крытый фургон с надписью «Хлеб». Хлопнула дверца, на асфальт спрыгнул человек в болоньевом плаще и клетчатой фуражке как у Олега Попова. Бен втянул девушку за угол, а когда выглянул, неизвестный размеренно удалялся. Отпустив метров на 30–40, они последовали за ним. При желании их легко было вычислить, прохожих было немного, но мужчина ни разу не оглянулся.
Позволив себе расслабиться, они преодолели тандемом пару кварталов, где мужчина повернул направо, в сторону центра. Миновав площадь, как полагается, имени Ленина, мужчина свернул налево, где возвышалась стандартный терем с указующей надписью по фронтону "ДК имени 20-го партсъезда". Дороги огибали здание с двух сторон, мужчина выбрал левый. При этом он чуть замешкался, словно до последнего момента не знал куда идти. Луч заходящего солнца неожиданно зацепился ему за ухо.
Бен сбился с хода и повернулся лицом к девушке.
— Что случилось? — заволновалась она. — Он нас заметил?
— У него микрофон в ухе, его ведут!
— Кто?
— Хотел бы я знать.
— Может, а ну его, этого Жорика. Рубль у нас. По нынешним временам это неплохие деньги. Лучше уж ящики на рынке разгружать.
— У меня радикулит, нельзя тяжести ворочать, — возразил Бен. — К тому же Жора обещал ночлег.
Это была не вся правда. Его заинтриговал человек с микрофоном в ухе. В этом времени такой уровень оснащенности не подразумевался. Насколько он знал, даже самая передовая на текущий момент организация, скрывающая под аббревиатурой КГБ, использовала для связи солидных размеров эбонитовые трубки. К тому же, если бы им не повезло следить за объектом КГБ, их давно бы спалили и сидели бы они в разных КПЗ, строча объяснительные, как их угораздило во все это вляпаться.
Учитывая, откуда пришлось бы начинать, писать пришлось бы долго. Мелькнула сладкая мысль, не Гость ли это, такой же, как они.
И Бен продолжил слежку. Миновав пару домов, мужчина вошел во двор, а потом и в подъезд. Выждав пару минут, они зашли следом. Дом оказался пятиэтажной «хрущобой», и на последнем этаже отчетливо хлопнула дверь. Велев ждать внизу, Бен взбежал наверх и приник ухом к сквозной замочной скважине. Слышимость была чудесной, полное ощущение присутствия. Внутри послышалось: