Дурнушка Хана
Шрифт:
– А сила человека в любви и в том, чтобы эту самую любовь нести другим. – Она подняла вверх палец, показывая, что ее слова очень важны.
Я удивленно посмотрела на Хикар, не понимая, откуда она выкопала такую идею. Прям как какой-нибудь проповедник из сельского прихода. Нести любовь другим... Любопытно конечно.
Я представила себе бой с Алином – вот он замахивается на меня мечом, а я встаю на носочки и выдаю:«Я Купидон, любовь несущий!» и одновременно посыпаю голову Алина лепестками роз. Прокрутив эту сцену в голове еще раз, я улыбнулась. А что, может и получится. Пожалуй это выбьет его из колеи (перед глазами все еще стояло лицо Алина, с вытаращенными от удивления глазами и мечом поднятым для
– Спасибо Хикар, ты мне очень помогла. Мне пора возвращаться.
Хикар повернула ко мне свое улыбающееся лицо и помахала на прощание флейтой.
Священная Акадэмия Хикар. Три недели спустя.
– Имей ввиду – на этот раз все будет серьезно. Никакой пощады. Если ты проиграешь, для тебя это будет означать смерть.
Алин был серьезен, как и всегда, впрочем. Я кивнула. Ну что ж, посмотрим. Алин пошел в атаку, на этот раз он двигался значительно быстрее (хотя я была уверена, что быстрее невозможно) . Я отскакивала, отбивая удары. Алин еще больше увеличил темп. Меч сверкал перед моими глазами, я отражала удар, а Алин наносил его уже с другой стороны. Мы вертелись в сумасшедшем, смертельном танце.
Эйрин, как и в прошлый раз наблюдал со стороны, сложив руки на груди. Алин поднял меч, я сделала перекат и ушла в сторону, тут же вскочила, развернула Кейрин и попыталась ударить его по руке, сжимающей меч. Мне всего лишь надо выбить у него меч. Всего лишь выбить меч. Алин отбил атаку, лицо его стало скучающим. Он прокрутил катон и медленно пошел на меня.
Я подождала, пока он приблизится и бросила тело вперед. Он отклонился, полоснув меня по боку. Я приземлилась на колени, крепко зажимая рану.
Кровь тяжелыми каплями падала на землю. Широко раскрытыми глазами я смотрела на Алина, сознание мое опять словно бы разделилось – я словно бы видела себя со стороны и Алина моими глазами. Он медленно приближался.
***
Похоже, мальчишка так ничего и не понял. Не понял, что для того, чтобы жить, надо сражаться. Надо буквально вырывать зубами каждую минуты жизни.
Я смотрел как Алин медленно приближается к Хане. Разочарование напомнило о себе глухой болью. Я думал что этот мальчик вернет меня к жизни. Сколько раз я видел таких, кто не хочет бороться, кто от страха может только молить о пощаде. Я ненавидел их. Тех людей, что настолько не любили свою жизнь, что даже не желали за нее бороться. Вот и сейчас Хана пытался всего лишь избежать боя. Не нападать. Победить малыми силами. Наверное я зря сказал ему, что для победы он должен лишить Алина меча. Хана решил, что этого достаточно.
Глупец! Какой я был глупец! Если бы я сказал ему, что выживет лишь один из них, возможно у него было бы больше желания бороться. Но сейчас уже поздно что-либо менять. Если он проиграет, Алин убьет его. Нет смысла сохранять жизнь человеку, который не стремится ее защитить. Так или иначе, рано или поздно, кто-нибудь заберет ее. Будет намного хуже, если он, имея такой настрой как сейчас, отправиться на Встречу с Богами. Боги зрят в наши души, их невозможно обмануть...
Этим боем я хотел выяснить, насколько мальчишка стремится к жизни, к победе. И как выяснилось – ни на сколько. А значит все усилия были напрасными.
Бой тем временем продолжался. Хана умудрялся кто-то отбивать атаки и даже иногда слабенько атаковал сам. Сколько раз я ему говорил:«Защищаясь не победишь»? Бесполезно.
Все тело Ханы было покрыто ранами. Даже боевой транс не поможет, если ты не понимаешь, что значит бороться ради того, чтобы жить. Алин сильно ударил Хану мечом плашмя, от чего тот потерял равновесие и опустился на землю. Мой ученик стоял на одном колене, тяжело дыша. Голова его была склонена, плечи опущены.
Похоже, он признал свое поражение и сдался. Бой закончен.
Я развернулся и пошел в корпус. Не хочу еще раз видеть крушение моих надежд. Не хочу видеть смерть моего ученика, и пусть даже он будет жив телом, для воинского сословия он будет мертв.
***
Краем глаза я заметил, что Эйрин уходит. Бедняга. Он серьезнее нас всех относится к своим обязанностям мастера. Можно даже сказать «фанатично». Именно поэтому каждая неудача обрушивалась на него каменной лавиной, сметая, ломая кости, подминая под себя. Каждый лейтенант сам выбирает себе ученика, сам тренирует его, возлагает на него надежды. Как ни крути, а мы любим своих учеников. Всех. Даже тех, кто не прошел Крещений. Достижения ученика становятся достижением мастера, неудачи ученика становятся неудачей мастера.
Мы можем обучить драться, применять разное оружие, выслеживать, определять яды, мы можем обучить выживанию в таких условиях, в каких не каждый Ааш'э'Сэй выживет, что уж говорить о людях?
Единственное, чему мы не можем обучить – это жажде жизни. Мы не можем научить их любить жизнь. Не можем взрастить тот несгибаемый стержень, который неминуемо ведет к победе. Этот стержень либо есть, либо его нет.
Эйрин решил уже сейчас проверить своего ученика, перед Вторым Крещением. Наверное он возлагал большие надежды на Хану. Потому что на Втором Крещении ученики встречаются с Богами, а слабые духом, не имеющие всепоглощающего желания жить, не возвращалются из того мира. В этом остаются лишь тела, пустые оболочки, лишенные души и разума. Видимо Эйрин решил, что лучше Хана потеряет право быть воином, чем оставит душу на перекрестке двух миров, чем лишится своего «Я», чтобы провести остаток дней безвольным овощем.
Должно быть Эйрин, не склонный к сантиментам и нежности, действительно сильно любит этого ученика, раз пошел на такое. Потому что для него это так же будет означать отречение от своего воинского долга, а это даже хуже чем смерть. Хуже, чем полное забвение. Для них двоих это будет подобно смерти. Воинов, потерявших право называться таковыми даже не презирают, они просто становятся невидимыми, именно поэтому все считают такой исход смертью. Но, Эйрин выбрал этот вариант, предпочтя сохранить мальчишке душу и сделав его неприкасаемым. Любой согласится что лучше лишиться жизни чем души. Но... Я бы просто не смог сделать что-то подобное, если бы речь зашла о моем ученике. Всегда есть надежда, что проходящий Крещение вернется, пусть это даже не настоящая надежда, а жалкое ее подобие. Я в последний раз посмотрел на склоненную голову мальчишки. Если такова твоя воля Эйрин, я исполню ее.
Кинув последний взгляд в спину удаляющегося лецтенанта, я поднял меч над головой. Будет лучше, если я закончу это как можно быстрее.
***
Я стояла на коленях. Все тело болело, странно что я еще не упала от потери крови. В висках стучало, по лицу текли слезы.
Я видела, что Эйрин ушел. Он не хотел видеть как я проиграю, не хотел видеть как Алин убьет меня. Почему-то я была уверена, что он убьет меня. Не смотря на то, что для победы надо просто выбить оружие. Да... Я знала, что вот-вот моя жизнь прервется, что Эйрин соврал, чтобы я не боялась. Ах, да... Алин же говорил, что будет серьезным и если я отнесусь к этому бою как к игре, пощады можно не ждать.