Душа ночи

Ледовская Светлана

— Некоторые, — неохотно призналась она. — Очень редкие из моего вида. Самые сильные. Высшие.

— Что нужно сделать, чтобы избежать этого?

— Валс, — впервые увидел свою девушку такой беспомощной. Она смотрела на меня так растерянно, что я дрогнул. — Я… как бы ведьма.

Ведьм не любили. Люди боялись, а Другие… Скорее опасались. Слишком независимые, сильные, непредсказуемые, они прекрасно адаптировались и вычислить их в человеческом сообществе было практически невозможно. Красивые женщины, которых желают мужчины — слишком косвенный признак, по нему не определить принадлежность к виду. Их не принимала ни одна из сторон

и ведьмы образовали собственное сообщество, разделённое на Дома. Настолько закрытое, что информация о нём даже для меня была труднодоступной.

Наверно Милана ждала, что я её оттолкну или испугаюсь. Она выжидала, замерев, и заметно расслабилась, когда я поцеловал её, закрыв глаза.

— Все равно. Пусть ты самая злая ведьма, — шептал я между поцелуями. — Ты моя вкусная, нежная… девочка. Не позволю тебя обидеть… никому. Не боюсь… Милана…

Она тихо всхлипывала, запрокинув голову, подставляя мне шею. Подозреваю, ей нравилось, что я кусаю её, перед тем как грубовато трахнуть. Часто она хотела жесткого секса, наслаждаясь лёгким подчинением, но я никогда не переходил грань. Не потому, что не решался, а потому что хотел. Я всегда понимал, что она опасна, но для меня Милана была девушкой, которую я любил. Говорить ей об этом я не стал. Я боялся. Потерять её сейчас было равносильно смерти. Хотя…

Развернув девушку, я уложил её на стол и исступленно кусал кожу над позвоночником. Она выпятила ягодицы, потираясь о мой возбуждённый пах и тихо постанывая. Спустив штаны, освободив ноющий член, я втиснул его в тугое лоно любовницы и, не переставая клеймить плоть зубами, принялся вдалбливаться в неё. Она вскрикивала, царапала стол, скинула ноут и бумаги. Приподняв, я просунул руку под неё и скользнул между бёдер, находя влажные складки и настойчиво лаская припухший клитор.

Не в силах сдержать собственный оргазм, я выплеснулся внутри неё и потянул на себя. Упав в кресло, поместив её сверху, я продолжал гладить пульсирующую плоть. Милана прижалась спиной к моей груди, и сипло умоляла не останавливаться. Перед моими глазами вспыхивали пятна, я почти умирал от недостатка кислорода, сердце замирало за рёбрами… Она вскрикнула, выгибаясь и хватая мою ладонь. Роскошное тело содрогалось и я ощущал её удовольствие, как собственное. Жаркое, яркое, острое. Мне быль плевать, как она делилась им со мной. Мне действительно была нужна только она. Ведьма? Плевать. Я люблю её всю.

Соскользнув с моих колен, Милана потянулась и крутанулась на пятке. В ней было столько энергии. Невольно любуясь ею, я глупо улыбался.

— Твои документы готовы.

Она развернулась и, взвизгнув, снова оказалась на мне.

— Куда ты хочешь?

— С тобой, — она сияла.

— Отличный ответ, — мне было сложно дышать. Хотелось бы верить, что я просто забыл выпить лекарства, но это не так. В последнее время я увеличил дозу. Предельно.

Каждая наша близость была откровением. Каждая из них рисковала быть последней.

— С тобой мне не страшно, — проурчала Милана. — Отнеси меня в кроватку.

Потом я вспоминал этот момент. Я смог не споткнуться, уложить ее в постель, укрыть одеялом и осторожно поцеловать в лоб. Она сладко зевнула и свернулась как кошка.

Глава 22

Когда я впервые нашёл её на полу, бледную, с нитевидным пульсом и посиневшими губами, меня захлестнула паника. Другие не поддавались нашим болезням и уж тем более их не спасали обычные лекарства. Я сидел на полу, затащив её тело на свои ноги и выл, не понимая, не зная, что делать.

Милана металась в бреду и никак не могла прийти в себя. Очнулась она к утру. Мои мышцы затекли и я никак не мог подняться, чтобы помочь ей встать. Стиснув зубы, встав на колени, она раскачивалась и негромко стонала.

— Что это было? — она вскинула голову, только в этот момент замечая меня. Перед тем как девушка закрылась от меня, я успел заметить боль в её глазах и разводы от чернильных слёз. Не каждая ведьма могла похвастаться такими.

— Ты…

— Мёртвая ведьма, — прохрипела Милана и отвернулась. — Не смотри…

И тут я разозлился. Мы были вместе пару месяцев и я открыл ей свою жизнь, впустил в своё сердце. Только Милана оставалась закрытой на все свои замки и не впускала меня даже на пол шага в своё прошлое и настоящее. Я всё ещё был для неё никем.

— Не смей этого делать! — мой голос звучал как звук хлыста и девушка вздрогнула. Я ненавидел себя за то, что причиняю ей боль, но ухватив за плечо, развернул к себе. — Если ты проклята, то и я с тобой. Если ты зло, то и я готов быть таким же. Если ты тьма…

— Не делай этого Валс, — прошептала она, продолжая прятать лицо. — Тебе не нужно…

— Не решай за меня, детка, — я стёр с её щеки влагу и приподнял дрогнувший подбородок. — Я выбрал тебя и твоя судьба…

Договорить я не успел. Милана подалась ко мне и накрыла губы своими. Она касалась меня неспешно, словно знакомясь, очерчивала пальцами выступающие мышцы под сбившейся футболкой, делилась со мной нежностью, о которой я даже не мечтал, но меня не покидало ощущение, что я всегда останусь снаружи. Она никогда не впустит меня в свою душу. В тот день мы впервые занимались любовью. Я узнал, что моя девушка умеет быть ласковой и иногда хочет того же в ответ.

Укрывшись пледом, я устроил её голову на своей груди и щурился от удовольствия, когда ловкие пальцы гладили мою кожу. Мне казалось, что она пишет на мне что-то и стирая ладонью, повторяет вновь и вновь. Возможно, это были заклинания. Чего ещё я мог ожидать от ведьмы?

— Меня принесли в жертву, — шептала она тихо, словно кто-то мог подслушать. — Сёстры обманули меня и заманили на шабаш. Это был мой первый… — она сжалась и я терпеливо ждал продолжения. Когда мне уже казалось, что она не заговорит, Милана потёрлась щекой о мой подбородок и заговорила громче. — На первом шабаше ведьма открывает в себе силу, становится настоящей. Я так нервничала, боялась, предвкушала. Ведь никто не знает какой станет после открытия, какие силы станут доступны. У меня не было задатков, всплесков и все считали, что пользы для Дома от меня будет мало.

— Что они сделали, милая? — холодея от её боли, спросил я.

— Меня продали людям.

Я слышал о таких вещах. Пустые ведьмы не могли причинить вреда и их держали как…

— Я стала домашней зверушкой. Меня держали в клетке, — она прижалась ко мне теснее. Вспоминая каждый её шрам, я ненавидел всех, кто кромсал ее плоть. Все знают, что ведьмы хорошо регенерируют и страшно представить, как появились те шрамы. — Несколько раз я сбегала, но меня возвращали. Оказалось, что они вживили в меня маячок, здесь, — она указало на шрам, похожий на клеймо на плече. — И здесь же поставили метку владельца.