Душа ночи
Шрифт:
Сестра уехала из Монетска. Оказалось, что Валс покинул город, узнав о её смерти, но Мила сказала, что ощущает его отчетливо и непременно найдёт. В этом я не сомневалась. В клане с облегчением приняли известие, что она уезжает. Никому не хотелось напряжения между мной и Зариной. И нашу приязнь воспринимали как показную. Конечно, я скучала по сестре. Но порой мне казалось, что я слышу её голос, а она мой. Может я немного сумашедшая. Таким как я это позволительно.
После того случая с ошейником и спасения Санира я стала практически своей. Хотя часто слышала за спиной охранные шепотки. Все правильно. Ведьму стоит уважать.
С каждым днём мне было все сложнее скрывать беременность. Наверно, это было глупо. Джинн был уверен, что я не могу его любить, и мне было страшно, что узнав правду, он начнёт копаться в себе, размышляя, не повторит ли он судьбу брата. Я решила быть настоящей ведьмой и заарканить его браком, чтобы потом он никуда не делся и не смог вытворить что-нибудь глупое и благородное.
Сегодня был тот самый день. Точнее — ночь. Мои пальцы казались ледяными. Я напрасно растирала ладони, пытаясь их согреть. Мне был нужен мой огонь.
Кинар сделал мне алтарь с тем самым валуном, который я присмотрела на берегу вниз по течению реки. Его установили на поляне у старого дерева. Идеальное место для ведьминских ритуалов. Моих ритуалов.
Именно в этом месте и должна была состояться наша с Кинаром свадьба. Меняющиеся собрались на берегу реки, туда же приехали любопытные из поселка. Уже целый вечер от воды доносилась музыка, смех и визги детей. Нас с джинном будут там ждать после полуночи. И времни оставалось совсем немного.
Никогда я не надевала белое платье. Это был особый цвет для таких, как я. Он был символом истины, а ведьмы не отличаются… Вобщем, не наш это цвет. Но сегодня я решила, что хочу сделать его своим.
Не обуваясь, я шла по заметной в свете луны тропинке, срывая открывающиеся под моии пальцами цветы. Когда я достигла алтаря, в моих руках была душистая охапка хрупких маков. Мой мужчина стоял у камня и заметив меня, выпрямился, настороженно следя за каждым движением. Я не знаю, чего он ожидал, но не того, что я уроню букет на алтарь и, приподнявшись на носочки, поцелую упрямые губы.
— Я решил, что ты передумала, — с деланным весельем пробормотал он.
— Ты удивительный, — прошептала, обняв его за шею и заглядывая в светящиеся глаза. — Если бы у меня был шанс показать, как много ты значишь для меня…
Джинн застонал, обхватив мои ягодицы и усаживая на камень. Теперь наши лица были на одном уровне. Я обводила его скулы постепенно теплеющими пальцами.
— Ты уверена? Потом не выйдет…
Я положила ладонь на его рот и качнула головой.
— Я приду к тебе дождём,
Обниму тебя туманом,
Солнцем нежным сквозь окно
Поцелую утром ранним
Я на небе напишу
Твоё имя облаками.
Душу вдоволь напою
Сладкими ночными снами…
Джинн благоговейно смотрел на меня, ловя каждое слово. Закрыв глаза, я прижалась к его лбу своим и прошептала:
— Мы должны обменяться дарами, но ты уже дал мне то, что мне нужно. Я хочу дать тебе кое-что взамен.
— О чём ты? — Кинар гладил мои бёдра, поднимая подол платья.
— Ты можешь прочесть меня, если пожелаешь, — джинн замер и я зашептала жарко в его приоткрывшиеся губы. — Не хочу секретов между нами. Не хочу недоверия и неверия.
— Я верю тебе и без этого, — сквозь нежные касания губ пробормотал он. — А что же я дал тебе?
Набрав в лёгкие воздух, я выдала.
— Я люблю тебя, — в золотых глазах полыхнули искры. — Мне всё равно, что этого не может быть. Наши избранники нас не любят и всегда ведут к гибели, но ты ведь снял с меня оковы…
— Лана…
— Мы не можем причинить вред любимым. Не способны использовать против них силу. Потому гибнем. Вот почему ведьмы не любят.
— Ты… — слишком ошеломленный моим признанием мужчина качнулся, отступая, и я отпустила его.
— Я люблю тебя, — повторила уверенно. — Стоило бы закончить ритуал, прежде чем ты начнёшь думать, но я не хочу лжи.
— Это не может быть правдой, — просипел он и вновь шагнул ко мне, замерев и не смея коснуться. — Мне достаточно того, что ты рядом…
— А мне этого мало. Я хочу быть вместе с тобой, а не рядом.
— Милая, — он всё же обнял мои плечи, — ты замечательная и я даже не мечтал о такой паре. Поверь, ты уже сделала меня счастливым…
— Какой же ты идиот, — я закрыла глаза и запрокинула голову. — Я призналась, что люблю и вместо того, чтобы сделать этот момент счастливым ты… Знаешь, — я оттолкнула мужчину и спрыгнула с алтаря, — наверно нам рано проводить ритуал. Вот когда я рожу детей, ты убедишься, что они твои…
— Детей? — Кинар ухватил меня за запястье, не позволяя уйти.
— Ах, я не успела тебе этого сказать…
— Лана, — грустно сказал джинн, — я смирился с мыслью, что у нас их не будет.
— Они уже есть, — зло отозвалась я и попыталась вырваться из его хватки. — Да отпусти меня!
— Ты не можешь сбросить мою руку?
— Ты не слышал, что я говорила? Я не могу причинить тебе вред.
— И тот, кого любит ведьма не отвечает ей взаимностью?
Опустив глаза, я рассматривала пальцы наших ног. Что я могла сделать, чтобы он поверил?
— Лана… ты беременна?
— Я думала, это будет счастливая ночь. Но мне было так страшно… теперь я знаю почему, — вздохнув, мне удалось сдержать слёзы. — Все ритуалы в моей жизни заканчиваются плохо. Какая-то я неправильная ведьма…
— Ты беременна, — тёплая ладонь легла на мой живот, сминая ткань.
— Скажи ещё, что отец не ты… — дрогнув, выпалила я.
— Ты беременна, — повторил он и я, наконец, подняла лицо, встречая его взгляд. Он мерцал.
— Чуть больше месяца.